— А юноша? Миросвет?

— Он для меня давно умер, — ответила Светомира.

— Ну, теперь он умер и для себя… — Барон выдержал длинную паузу, прищурился в окно, в наливающееся июньской жарой московское небо. — Твоей сестре пришлось из-за этого покинуть Тайный Город, насколько я понимаю? Конечно, сложно жить, когда вслух все говорят «несчастный случай, стечение обстоятельств», а тихим эхом из углов доносится: убийство, убийство, убийство… Куда она отправилась?

— Я не знаю, — сказала Мира и тоже быстро, но демонстративно взглянула на часики. — Наша встреча затягивается, барон Бративой. А у меня запись… на ноготочки.

Она протянула руку за золотой картой.

— А знаешь, что странно, Светомира? — сказал барон, протягивая ей пластиковый прямоугольник, но не отпуская свой угол. — Жрицы ведь подняли тело из омута… И рана явно нанесена из-под воды — края раны тогда получаются более оплавленные… А Дориана была над водой и лицом к лицу с молодым человеком.

— Это сообщила ее свидетельница? — спросила Мира, не меняя выражения лица и ловко выдергивая карту из пальцев барона. — Мне показалось, что все происходило иначе, что ее накрыла волна как раз в момент магического удара. Удивительно, насколько по-разному могут восприниматься события в зависимости от точки зрения…

Фея Зеленого Дома вышла из золоченых дверей. Горячий летний ветер тронул ее волосы, растрепал светлые пряди. Светомира посмотрела вверх — в выцветшее небо. Она не улыбалась, еще чего. Достаточно было знать, что она наконец победила.

А сердце… Ну что — сердце?

Чтобы стать вместилищем для настоящей магии, живое сердце должно умереть.

Дмитрий и Елена Фомичевы Право забвения

Дмитрий и Елена Фомичевы

Право забвения

Солнечным июньским утром на перрон Ленинградского вокзала в Москве вышла молодая, хорошо одетая женщина. Она растерянно смотрела по сторонам и хмурилась.

— Оксана, я здесь. — Сквозь толпу к женщине, помахав рукой, шел высокий, атлетического сложения мужчина лет сорока. Обнял и чмокнул в щеку. — Надо ехать, мы уже опаздываем. — Он перехватил чемодан из ее рук. — Ну, как наши питерцы? Все подписали?

— Гена, подожди. Какие питерцы, что подписали?

Мужчина остановился.

— Ты шутишь? Ну-ка, показывай договора.

Женщина неуверенно протянула кожаную папку.