– Когда-то у меня была такая же. И я до сих пор жалею о том, что ее не стало. Толейская сталь – этим все сказано.

Ночь накануне посвящения далась мне нелегко. И не потому, что я сожалел по поводу того, что отказался от денег. Ну не верилось мне, и все тут. Да и что, в конце концов, такого героического я совершил? Конечно же сейчас можно только гадать, что произошло бы в том случае, если я поступил бы по-другому, просто посадив Жюстина на своего коня. Кстати, отдавая приказ, Горднер именно это и имел в виду. Нам повезло, что конь под Жюстином рухнул в ручей, и в покрытом с ног до головы грязью человеке трудно было признать наследника престола. А кронты приняли за принца Корнелиуса, внешне похожего на принца, и именно его головой торжествующе размахивал один из них. Жюстин не раз вспоминал всякие детские шалости, связанные с их сходством. Повзрослев, друзья тоже не раз пользовались этим обстоятельством, но уже в других целях. А что, со мной тоже был один случай, когда в небольшом городке, в котором я очутился впервые, ко мне подошел незнакомый человек и сказал, что деньги сможет вернуть только послезавтра, назвав при этом чужим именем. Потом познакомили меня с тем, за кого приняли. Мы смотрели друг на друга и не видели ничего общего.

После завершения церемонии посвящения в дворянство я присутствовал на торжественном обеде, устроенном, правда, не в мою честь. Самого герцога, по понятной причине, за столом не было.

Обед проходил в одной из зал дворца, и присутствовало на нем никак не меньше пятидесяти человек. Все уместились за одним столом, и, хотя место мне определили почти в самом его конце, это был переход на новый уровень, потому что на приеме находилась не челядь хозяина, а цвет дворянства Эйсен-Гермсайдра.

Во главе стола сидел Жюстин. И должен признаться, что, несмотря на молодость, выглядел он, как человек на своем месте.

Один тост был поднят и в мою честь. Устремленные на меня взгляды в основном выражали одобрение, но кое-кто глядел на меня косо. Понятно, на чьей стороне были эти люди.

Обед затянулся, грозя плавно перетечь в ужин, но уходить с него раньше хозяина не принято, да и незачем. Никакой чопорности, все вели себя как давно знавшие друг друга люди, которым есть о чем поговорить. И мне было уютно за этим столом. А может быть, в этом мне помогли несколько бокалов вина, на вкус далеко не самого худшего из тех, что я когда-либо пробовал.

Мне даже не потребовалось особого знания этикета, да и не сложился он еще таким, каким будет через века. Все было обычно, разве что не слышно было чавканья и сытых отрыжек, все-таки уже не Средневековье.