Анри сначала косился на нее, а потом, убедившись в ее практичности, поинтересовался, где можно приобрести такую же. Отличная походная куртка получилась.

Прошка помялся немного, а потом вымолвил:

– Спасибо вам, ваша милость.

– За что это? Это тебе спасибо, – удивился я.

– Ну это, вы мне жизнь спасли. Вовек не забуду.

Все внимательно слушали наш разговор. Я подмигнул Анри и сказал Проухву:

– Так это я не о тебе заботился, а о себе.

– Как это? – не понял Прошка.

– Кто бы мне тогда куртку штопал, если бы тебя убили? Я просил Анри, он почему-то не хочет…

Анри тихонько хрюкнул.

– Так ему ж нельзя…

– Почему это нельзя? – еще больше удивился я.

– Так ему не положено, он же благородный, дворянин, – объяснил мне Прохор.

– А я-то все голову ломаю, почему он отказывается, – произнес я тоном человека, до которого наконец дошло.

Тут не выдержали все. Хохот стоял такой, что заволновались лошади, пасшиеся неподалеку.

Хороший Прошка человек и совсем не глупый, но наивный до ужаса.

– Ну что, ребята, еще по одной выпьем – и спать. Завтра отдыхаем, приводим себя в порядок, разбираемся с трофеями, а послезавтра в путь.

Ребята оживленно зашумели: моя микстура всем пришлась по душе.

– Ваша милость, – воспользовался Прошка всеобщим хорошим настроением, – может быть, споете?

Он стал горячим поклонником моего таланта. Стоило мне взять в руки гитару, Прохор мгновенно материализовался где-нибудь неподалеку.