Действительно, парни, слегка захмелевшие после короткой тризны по Сентору, затянули полюбившуюся им песню «А не спеши ты нас хоронить…». Запевалой стал Шлон, у которого обнаружился приятный баритон. Остальные подпевали в силу своих певческих талантов.

Энолия обратилась ко мне:

– Артуа, вы споете нам?

Спеть? Отчего же нет? Был у меня в прежнем мире знакомый, любитель спеть под гитару, что получалось у него, надо признать, достаточно хорошо.

– Вдохновения нет, – время от времени провозглашал он, и ему пододвигали стакан, на треть наполненный водкой. Через некоторое время все повторялось.

У меня проблем с вдохновением нет: вышел из боя без единой царапины, сижу в отличной компании, пью хорошее вино, красивая девушка обращается с просьбой…

Принесли гитару, я настроил ее, взял несколько аккордов. Времени в пути достаточно – чтобы убить дорожную скуку и немного развеяться, я переводил тексты знакомых песен на имперский язык, иногда немного изменяя их, приспосабливая к здешним реалиям, да простят меня авторы.

Первой я исполнил песню, ставшую чем-то вроде гимна нашего отряда, – ту самую, что Энолия слышала по дороге. Затем несколько любимых романсов и, специально для находящихся здесь военных, лирическую песню об офицерской чести, мужестве и верности долгу. Один рубака, уже в возрасте, с седыми висячими усами, даже смахнул с глаз слезу, стукнул кулаком по столу и одним махом опрокинул кубок вина, стоящий перед ним. Специально для Энолии спел песенку о несчастной любви, после которой красивые глаза девушки увлажнились. Вполне довольный своим выступлением, отложил инструмент, решительно встал и извинился перед присутствующими:

– Господа, благодарю вас за прекрасно проведенный вечер, но, к сожалению, вынужден откланяться. Устал, знаете ли, – денек выдался беспокойный.

Я прошел в отведенную мне комнату. Посидел немного у раскрытого окна, вдыхая свежий вечерний воздух, принесенный с тех самых гор, куда лежал наш путь. Затем разделся и с наслаждением вытянулся под одеялом.

Не успел я смежить веки, как дверь тихонечко заскрипела и в комнату кто-то вошел. Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, кто именно. Услышав легкие шаги, приближающиеся к моей постели, я сказал:

– Леди Энолия, не нужно делать глупостей. – Шаги стихли, и я добавил: – Прошу вас, отвернитесь, мне нужно накинуть одежду.

Я встал, быстро влез в штаны и рубаху, сунул ноги в войлочные туфли, любезно предоставленные гостеприимным хозяином, и подошел к девушке. Энолия стояла посреди комнаты и смотрела на меня. Одета она была в подобие домашнего шелкового халата, придерживая скрещенными руками его края.