На шум заглянул испуганный хозяин таверны, посмотрел на нас и скрылся, наверняка сделав о нас не самые лестные выводы. Я же почувствовал, что катастрофически пьянею: алкоголь воздействовал на меня все сильнее и сильнее. Не слишком уверенно утвердившись на ногах, я обратился к нашей потере, успевшей выпить и усиленно закусывающей запеченной в тесте уткой.

– Ты, – я обличительно ткнул в него пальцем, – негодяй, законченный негодяй и подлец. И потому… – Тут стало ясно, что скоро язык перестанет мне подчиняться, и я решил закругляться с речью: – И потому… – Шлон сидел, замерев, с куском мяса, торчащим изо рта. – И потому… дай я тебя обниму, брат! – Пошатываясь, мне удалось добраться до него, ни разу не упав, и обнять и похлопать по спине.

– Прошка, отведи меня в комнату, где есть мягкая постель и где нет никого – слышишь, совсем никого, ни в постели, ни даже рядом. Мне нужно подумать, что делать дальше с этим типом. Пока я склоняюсь к мнению, что его нужно закопать там же, откуда он вылез.

Уже в дверях, опираясь на руку Проухва, я бросил взгляд на Шлона, который продолжал сидеть в полном недоумении. Нектор, находящийся рядом, задумчиво смотрел на него, поглаживая крепкий кулак.

Из Ингарда мы выехали через сутки, ранним утром, посвятив предыдущий день отдыху и подготовке к дальнейшему пути домой. Вместе с нами в сопровождении нескольких человек ехал Анри Дьюбен, получивший отпуск по ранению. Ранение, полученное Дьюбеном, было не столько тяжелым, сколько болезненным, и он активно принимал участие в нашем разговоре с Коллайном, время от времени морщась и осторожно потирая плечо, потревоженное тряской.

В хвосте колонны ехал Шлон, стараясь лишний раз не попадаться мне на глаза. Еще вчера я узнал подробности его пропажи практически на двое суток. Если говорить кратко, копье степняка попало в стык между задней и передней половинками кирасы, слегка оцарапав ему правый бок. А вот лошадь его погибла, упав на скаку и придавив хозяина. К тому же уже на земле Шлон получил удар по голове, лишивший его сознания.

Придя в себя, Шлон выбрался из-под коня, а поскольку битва уже закончилась, побрел к укреплениям. По дороге он встретил знакомого горожанина, с которым познакомился, когда ездил в город за припасами. К чести местных жителей надо сказать, что нам помогали около тридцати человек, прибывших из Ингарда, вооруженных кто чем.

Близкие по духу, Шлон и его знакомый принялись праздновать победу и все никак не могли остановиться. Наконец проснувшись между капустных грядок, Шлон вспомнил про остальных и быстро нашел нас благодаря нашей популярности…