– Чукча! Гелий! Где ты?!

– Здесь я, – послышался тихий, на грани слуха голос. – Лежи спокойно, я сделаю укол…

– Зачем?! – дернулся Смолин… и сквозь дым, мелькание огней и цветных пятен, сквозь меркнущее видение пещеры увидел лицо склонившегося над ним напарника. – Что это? Где я?

– Лежи, все нормально, я тебя вытащил. Знаешь, куда ты провалился?

– В шахту… там база инопланетян…

– Ты упал в озеро сверхтекучей жидкости… это смесь газов – от гелия-три до гелия-четыре и еще чего-то, спектрометр не берет. Понимаешь?

– Нет…

– Ты бредил, никакой базы не существует, забавно было тебя слушать. Хотя я, честно говоря, испугался.

– Я… бредил?!

– Может, газ протек через микротрещины в шлеме – стукнулся ты здорово, – он же сверхтекучий, даже я почувствовал эйфорию. Так что открытие ты все же сделал.

– Я… думал… пришельцы… сделали Солнечную систему… Обидно! – Смолин разочарованно закрыл глаза. – Газ… ерунда…

Но он ошибался.

Так был открыт сильнейший в истории человечества галлюциноген, применение которого впоследствии изменило судьбу земной цивилизации, ускорив ее конец.

Москва, пробка на Тверской, июнь 2005

Марсианский корабль

Марсианский корабль

Этот рассказ написан ровно 30 лет назад. Он был послан в киевский журнал «Наука i суспильство», однако не опубликован. Спустя два месяца мне прислали какой-то выпуск журнала, и я попросту его не раскрывал, прочитав письмо с вежливым отказом. А так как рассказ я посылал написанным от руки (!), то посчитал, что он утерян. Каково же было мое изумление, когда я, расчищая книжные и журнальные завалы дома, раскрыл этот журнал и увидел свой рассказ! Вот так он и дошел до сегодняшнего читателя. Не судите его строго, это один из первых моих опусов. Я его практически не правил, только заменил кое-какие названия на более современные (к примеру, марсоходы тогда назывались ПрОПоМами – Приборами оценки поверхности Марса). Приятной новостью оказалось то, что мне удалось предугадать открытие на Марсе уцелевших озер. Замерзших, разумеется.