Бетак посмотрел на пол у себя под ногами, моргнул, затем перевел взгляд на Лэннета. Лицо его обмякло.

— Не понимаю, почему эти перемещения Этасалоу… в конце концов, это всего лишь два небольших базовых лагеря… так вот, почему эти перемещения означают, что мы должны очертя голову ввязаться в такое опасное предприятие, как этот рейд.

— Я вам уже объяснял. Эти лагеря перекрывают наши основные линии снабжения — как раз в тот момент, когда мы нуждаемся в увеличении поставок. Они построят новые базы. Этасалоу введет постоянное патрулирование, чтобы разыскать нас. И это будут не Помощники, которых мы можем запугать. Нам придется иметь дело с беззаветными фанатиками, которые станут биться насмерть.

— Судя по вашим словам, дело обстоит безнадежно.

— Эти лагеря изолированы друг от друга. Мы можем нанести удар по одному из них прежде, чем из другого придет подкрепление. К тому времени, как из основного лагеря по ту сторону холмов Фолз подтянется резерв, мы уже будем на полпути домой. Нападение, Бетак! У нас мало сил. Нам нужны быстрота, непредсказуемость и постоянное нападение — чтобы вывести Этасалоу из равновесия.

— Но для этого нам не нужна Бахальт.

— Она нужна нам для того, чтобы постоянно напоминать Этасалоу, что она у нас. Это сведет его с ума.

— Почему? Почему вы все время настаиваете на этом? Никто так не относится к членам своей семьи.

— Этасалоу относится. И не забывайте, что принц Дафанил также ценен. Если он будет у нас, это поставит Этасалоу в безвыходное положение. Командор пожелает как можно сильнее ударить по нам, чтобы заполучить Бахальт, но в то же время будет бояться чем-либо повредить сыну императора.

Взгляд Бетака вновь сделался подозрительным:

— А если мы нанесем какой-либо вред принцу?

— История пишется победителями. Если, к несчастью, с принцем Дафанилом что-либо случится, покойный уже не сможет опровергнуть версию, рассказанную выжившими.

Бетак откинулся в кресле, и верхняя половина его тела оказалась за пределами круга света от настольной лампы. Лэннет гадал, не сделал ли Бетак это нарочно, чтобы скрыть выражение своего лица.

В комнате воцарилось молчание. Казалось, стены смыкаются все теснее, а потолок становится ниже. Лэннет поймал себя на том, что хватает воздух тяжелыми глотками, словно человек, вынырнувший из холодной воды. Когда Бетак вновь заговорил, голос его был задумчивым:

— Вы бы не сказали ничего подобного в те времена, когда только-только прибыли сюда. Могли ли вы подумать о том, что ради вашего желания заполучить эту женщину могут пострадать невинные люди? Давайте не будем больше притворяться. Она значит для вас больше, чем вы хотите признать.