— Приготовьте лестницы, — приказал Джарка. До залитой цементом мостовой было по меньшей мере шестьдесят футов. Он попытался думать о чем-нибудь другом, только не об этих тоненьких шестах.

Подошли люди с лестницами, составленными из карбоновых шестов. Перекладины, соединявшие боковые шесты, отстояли друг от друга на шесть футов. Лестница вертикально уходила куда-то в темноту, исчезая из виду. Джарка осмотрел захваты у ее основания. Хотелось бы ему верить, что они действительно способны держать.

Джарка вновь включил стереокарту. Улицы и здания, лежащие между ними и Двором, рисовались на карте схематическими контурами. Маленькие точки на карте горели красным светом. Джарка указал на ближайшую:

— Вот, прямо по ту сторону улицы. Бетак сказал, что подпольщики прикрепят там веревки, за которые мы сможем зацепиться. Опускайте эту штуковину.

При всей легкости лестницы — которой теперь предстояло стать скорее мостиком — ее длина значительно усложняла дело. Словно пытаясь продеть нить в иголку, находящуюся на расстоянии нескольких футов, люди неуклюже ворочали лестницу, пытаясь приладить ее на нужное место. С первой попытки им не удалось закрепить захваты, и это отнюдь не улучшило общего настроения. Когда же наконец установка прошла успешно, то вид прогибающейся, раскачивающейся и трясущейся лестницы вселил в сердца людей страх.

Не сказав ни слова, Джарка прикрепил свой меч к висевшему у него на спине рюкзаку и переполз на лестницу. Он лежал грудью и животом на боковинах лестницы, а ступнями цеплялся за боковины с внешней стороны, тем самым обеспечивая себе дополнительную страховку. Рывок за рывком Джарка продвигался вперед.

Подобный способ передвижения был ему хорошо знаком. Они много раз тренировались в лагере. Но не с шестами из карбонового волокна. В лагере они пользовались лестницами из более тяжелых материалов. Те, конечно же, прогибались. И эти шесты прогибаются… Сильно. Тревожно.

Когда его ритмичные движения раскачали лестницу до тошнотворных вертикальных колебаний, Джарка судорожно схватился за шесты, подтягивая их друг к другу — но с разной силой. Из-за этого лестница начала раскачиваться еще и из стороны в сторону, одновременно продолжая подниматься и опускаться. Джарка забыл все наставления ни в коем случае не смотреть вниз. И первый же взгляд на мостовую заставил его желудок подбросить ужин куда-то к самой глотке. Джарка изо всех сил боролся с тошнотой.

Джарка победил, но едва-едва. Теперь он использовал колебания лестницы в свою пользу — когда гибкие шесты подбрасывали его, он рывком продвигался вперед, а когда лестница уносила его вниз, к цементной мостовой, он хватался за боковины. Выкарабкавшись на благословенную твердь крыши, Джарка едва не разрыдался от облегчения. До тех пор, пока не вспомнил, что позади него осталось еще пятнадцать человек и что предстоит пересечь еще две улицы. Посредством комма Джарка рассказал своему отряду об усвоенном им опыте, затем добавил: