– Что именно из его действий ты не понимаешь? – уточнил сидящий в соседнем кресле Гуго.

– Зачем он оскорбляет нас? – Великий магистр недоуменно покрутил головой. – Я прекрасно понимаю, как среагировали на его ехидные замечания в гвардии.

– Сантьяга пытается вывести нас из себя и заставить сделать опрометчивый шаг.

– Какой?

– Понятия не имею, – сознался мастер войны.

И слегка развел руками.

Честно говоря, де Гир ждал от высшего боевого мага несколько иного ответа, а поняв, что не дождется, едва заметно поморщился и угрюмо сообщил:

– Провокация комиссару удалась – я в лютом бешенстве.

– Понимаю…

– Нет, не понимаешь! – Де Гир вскочил на ноги, жестом показал другу, что тот может остаться в кресле, и нервно прошелся по кабинету. – Меня приводит в неистовство тот факт, что самый очевидный похититель Дагни не только нагло отрицает свою причастность к преступлению, но еще и оскорбляет нас… Нас! Сантьяга забыл о том, что не только Темный Двор называется Великим Домом!

Франц остановился у стола, несколько секунд смотрел на бронзовый подсвечник – иногда он любил посидеть при огне, – взял его и сломал. Переломил пополам и швырнул куски в разные углы комнаты.

– Полагаю, мы должны вести себя сдержанно, – рассудительно произнес де Лаэрт.

– Гуго, я тебя не узнаю. Ты призываешь меня к осторожности?

– Советую то, что сейчас необходимо, – развел руками мастер войны. – Хотя не меньше, а может быть, даже больше твоего хочу утереть нос темным. Но мы должны быть осторожны.

– Почему? – Франц вернулся в кресло и стал очень серьезен.

– Мы на грани войны, достаточно одного срыва, чтобы она началась, – объяснил очевидное де Лаэрт. – Но разве мы к ней готовы?

– Ты мне скажи, мастер войны.

– Ну…

Однако слушать доклад великий магистр не собирался и резко продолжил:

– Но я точно знаю, что зеленые совсем не готовы сражаться!