Что в девяти случаях из десяти означало войну.

– У вас все готово? – угрюмо поинтересовался де Гир, входя в студию.

– Так точно, – доложил вытянувшийся по стойке «смирно» техник. – Можете начинать в любой момент.

Еще одним вызывающим тревогу знаком было то обстоятельство, что чуды отказались от проведения пресс-конференции, заявив, что намерены ограничиться форматом заявления: как правило, так себя вели в том случае, когда решение принято, а объяснять его никто не собирается. И еще, что хуже, формат заявления выбирали, если не доверяли системе безопасности и боялись, что в толпе репортеров может оказаться убийца.

– Прекрасно. – Франц уселся в кресло.

Вместе с ним в студию вошел только Гуго, а остальным сопровождающим пришлось довольствоваться мониторами в общем зале.

– Прекрасно… – Великий магистр поудобнее устроился в кресле, погладил подлокотники, словно стирая с них пыль – жест выдал охватившее де Гира волнение, – и кивнул. – Начинаем.

Техник запустил заставку и махнул рукой, когда картинка пошла в эфир.

– Добрый вечер, – произнес Франц, глядя в камеру.

И Ярга обратил внимание на то, что, едва началась трансляция, с великого магистра мгновенно слетела нервозность. Он стал спокойным, хладнокровным и говорил твердым, уверенным голосом. С одной стороны, так и должно быть: лидер Великого Дома не мог показаться на публике слабым. Однако, глядя на столь разительное преображение, Ярга вновь испытал то непонятное, но неприятное предчувствие, о котором рассказывал Дагни.

Вернулось мерзкое и ненавидимое первым князем ощущение потери контроля над происходящим.

«Неужели нервозность Франца была наигранной?»

– Как вам хорошо известно, в Тайном Городе разразился кризис, который журналисты назвали именем моей дочери, – неспешно произнес великий магистр столь проникновенным голосом, словно обращался к слушателям лично, а не по сети. – Великие Дома обвиняют Дагни в убийствах и потребовали, чтобы я заключил ее под домашний арест. Я исполнил это пожелание, поскольку Великий Дом Чудь всегда… – Франц выдержал короткую паузу и повторил: – Подчеркиваю: Великий Дом Чудь всегда стремится к компромиссу и не заинтересован в развязывании войн. Я согласился с требованиями Нави и Люди, поскольку счел их разумными и законными, и не сомневался в том, что расследование докажет невиновность Дагни. Однако я был подло обманут.

Во время речи де Гир постепенно менял тон и последнее предложение произнес уже не проникновенно, а весьма и весьма жестко. Заявление звучало в точном соответствии с законами драматургии, и Ярга слегка расслабился.