Решетки не было. Даже и следа ее. Он помнил, что в прошлый раз диверсанты обнаружили ее неподалеку от входа, но… Выход из трубы уже маячил светлым пятном впереди – а решетки как не было, так и нет. Пожав плечами, он перехватил поудобнее автомат, готовясь встретиться с доходягами… однако у входа в трубу тоже было пусто. Ни единого следа тех синяков, что стерегли ее в прошлый раз. Добрынин осторожно выбрался наружу, готовый к чему угодно – но берег речушки был совершенно безлюден.

И тут он как-то сразу все понял. Охрана на входе в трубу; решетка из металлической арматуры, растяжки; Профессор, отжимающий люк так, будто сверху толстенный стальной засов; дед в сарае, сидящий на тревожной кнопке… Все это уже было там, в его петле, когда он пришел к комбинату! Но здесь – еще только будет поставлено! И поставлено именно после его нынешнего вторжения, незадолго до прихода Данила-младшего и Первой Ударной! И это могло значить только одно: в его петле до прихода группировки у газовиков тоже побывал Зоолог! Видимо, в тот раз все окончилось так же, раз община озаботилась прикрытием данного направления. Так, наверняка, будет и теперь. Только вот… что ж это за прикрытие такое? Сюда подразделение нужно на охрану, а не двух наркотов! Может, просто как временное явление?.. Скорее всего. Не ожидали, что гости всего через пару месяцев нагрянут.

Его Зоолог побывал тут! Теперь Добрынин был полностью уверен, что повторил его путь. И не только тот, что обозначил он в своей речи, но и тот, о котором не говорил. Что это значило для него самого? Только одно – как и Зоолог, он не смог помешать группировке. Как бы он не старался – у него не получилось. И теперь Братство обязательно придет в Убежище. Но почему Верховный отдал приказ именно этим летом, летом две тысячи тридцать третьего года? Почему не раньше? Что повлияло на его решение? Этого Добрынин не знал. А если б даже и знал… Как оказалось – изменить предначертанное было далеко не так просто, как думалось ему вначале. Да, он смог подготовиться к приходу Данила. Но все, что делал он в попытках остановить Братство оказалось безрезультатно. Группировка была слишком сильна. Он не смог уничтожить ее. Не смог устроить геноцид. Не смог изменить петлю.

И теперь вся надежда была только на Даньку.

* * *

А Верховный Главнокомандующий группировки Береговое Братство генерал Паутиков Николай Павлович сидел в огромном кресле из красного дерева и кожи в своем новом кабинете – и на лице его, покрытом страшными, но уже давным-давно зажившими радиационными ожогами, блуждала улыбка истинного наслаждения. С самого утра он принимал поздравления высших офицеров группировки, офицеров штаба и командиров ударных бригад, членов Совета Ветеранов, а также назначил время для армейского священнодействия – накрытия «поляны» в связи с новым назначением. И теперь, удалив на некоторое время всю эту толпу из своего кабинета, в десятый, в сотый, в тысячный раз перечитывал лежащую перед ним на необъятном столе бумагу.