– Какими?!

– Фотонными. Да ты не парься, это название такое пафосное. Пропаганда же, – Пол весело ощерился: – Звучит грозно и непонятно – самое то, супостата пужать.

– А по факту?

– Обычная торпеда с мощным лазером в башке. Подлетела, навелась, лазером – шварк! – Махнул он рукой в сторону: – И всё. С трёх ка-мэ гарантированное уничтожение.

– И отказались?

– Да. Сами излучатели дорого делать. Сердечники, то есть.

– Это… Рабочее тело? – Конструкцию лазера я представлял только условно – ну, не испытывал я к этому типу оружия большой любви. Греется, энергии прорву жрёт. Единственный плюс – боекомплект таскать не надо.

– Оно самое. Кристалл, где энергия накапливается. Одно дело на орудиях, или у карабинов-пистолетов. Там этот сердечник не одну сотню, а то и тысячу выстрелов сделает, а здесь? Один раз и всё – лови её потом в пустоте.

– Торпеду?

– Ага. Дорого за раз сердечник выкидывать. На этом проекте, правда, пытались их после собирать. И торпеды доработали – чтобы они, после выстрела, останавливались и висели, и крейсера катерами-сборщиками комплектовали, но, – вздохнув, он снова махнул рукой: – Одно дело на полигоне их собирать – там да, всё гладко шло. А в бою? Особенно, когда он не в нашу сторону клонится?

– Понимаю.

– Ну вот. А зря, что отказались, – Пол снова вздохнул: – Жабы их боялись – жуть как! И верно, что боялись – два-три попадания и всё, жабий суп готов, – его лицо исказилось гримасой, обозначавшей улыбку: – Извольте откушать!

– Это как? – Не понял я: – Какой суп?

– Обычный. С жабками в собственном соку. Там инфракрасные лазеры стояли – ну те, что всю энергию в тепловом спектре выдают. Попал – и на жабе пятно метра два в поперечнике светится. А светится потому, что температура там под тысячу, или выше. Два – три попадания и та жидкость, что внутри их лепёх, градусов до девяносто – ста прогревается. Практически моментально.

– Ого. Мощно, – я, с уважением покачал головой и поёжился, представляя последние секунды жизни чужого экипажа. Угу, вот только что ты неспешно висел, или плыл в приятной прохладе амортизирующей жидкости и раз! Всё вокруг уже кипит, проваривая тебя насквозь. А если и не насквозь – то ещё хуже – медленно умирать, видя, как с костей отваливаются куски плоти? Твоей плоти?! Бррр… Жуткая смерть.

– Ха! – Хохотнул пол, видя мою реакцию: – Проникся? Да… Жабы их как огня, – он снова хохотнул, радуясь шутке: – Боялись. А мы – любили. Стоило только кипятильнику – ну, мы так этот проект звали, появиться, как всё – жабки энтузиазм свой резко гасили.

– И что? – поворачиваюсь к Свенну, который снова шарит рукой под диваном: – Вот такое чудо – и у тебя?