Исходя из полученных сведений и собственных наблюдений, складывалось впечатление, что в проливе собрался весь или почти весь японский боеспособный флот. Радио все так же не действовало. В такой ситуации решили еще раз попытаться прорваться к своим, чтобы предупредить о присутствии крупных сил неприятеля.

Встав в колонну с минимальной дистанцией между кораблями, двинулись на девяти узлах на северо-восток. Шли максимально осторожно, следя за тем, чтобы не было искр из труб и бурунов у форштевней. Почти сразу справа по борту были замечены три низких силуэта, спускавшихся к югу-юго-западу и постепенно смещавшихся в кормовые секторы. На них навели все орудия. Но ни освещения, ни огня не открывали, и они скоро остались за кормой.

Считая, что с вражеским отрядом удалось благополучно разминуться, русские истребители продолжали движение, рассчитывая вскоре выйти в более спокойные воды и встретиться с главными силами, вместе с которыми отойти к востоку, пополнить припасы и искать другой, более подходящий, путь домой.

Но спустя всего четверть часа замыкавший колонну «Громкий» угодил под внезапный обстрел с нескольких японских миноносцев, державшихся за кормой русского отряда. Противник тут же выпустил ракету красного цвета, после чего с мыса Омо, бывшего всего в восьми кабельтовых западнее, в небо взвились целые гирлянды осветительных и сигнальных ракет, а по поверхности воды зашарили два прожектора.

Немедленно приняв вправо, Андржиевский всей колонной угодили под еще более жесткий обстрел с одного или двух крупных кораблей, державшихся восточнее. Уходя из-под него, эсминцы были вынуждены отвернуть сначала к северу, а затем и к северо-западу.

Это позволило уклониться от града среднекалиберных снарядов. Но, едва снова двинулись к выходу в Тихий океан, начались частые наскоки миноносцев и истребителей, появлявшихся группами по два или три корабля с разных румбов, дававших пару залпов и сразу исчезавших. От них пытались уходить, часто меняя курс, но не преуспели в этом. Так продолжалось до тех пор, пока не развернулись на запад и рывком на полном ходу не обогнули наконец злополучный мыс Омо с его прожекторами. За ним сразу стало тихо.

В этих стычках получили повреждения все три истребителя, но хода ни один из них не потерял. Все так же держа плотный строй, короткой колонной, они уходили в глубь пролива. Исходя из того, что в течение последнего часа, пока шли почти не прекращавшиеся перестрелки миноносцев и крейсеров, не было отмечено ни одного выстрела из более крупных калибров, не слышали взрывов и не началась стрельба восточнее или северо-восточнее места боя, Андржиевский решил, что Небогатов отказался от прорыва, благополучно уйдя из контролируемой противником зоны.