— Вы позволите присесть? — с полуулыбкой спросил князь, и не став дожидаться разрешения, удобно устроился в посетительском кресле, — Приятно говорить с деловым человеком. Вы сразу смотрите в суть.

— Льстить не обязательно.

— У меня и в мыслях не было, — заверил князь, — Итак, выгода! А если быть точным, то не просто выгода, ибо она чаще всего бывает разовой, а конкурентное преимущество, которое позволит вашему соседу сделать существенный отрыв в вашей игре.

Верес выдержал паузу, которую директор, как опытный переговорщик, мужественно стерпел:

— Скажите, директор, — заговорил он, наконец, — Вам что-нибудь известно о скупках мельниц и пасек? Или, позволю себе еще одно уточнение, о скупщике мельниц и пасек?

Признавая свою неосведомленность, директор шумно выдохнул и поднял ладони вверх.

Прикрыв за последним посетителем дня дверь директорского кабинета, старший секретарь тут же начал терзать себя сомнениями. Опытный служащий с легкостью мог отличить по глазам воина от торговца, и, конечно сразу понял, что тот седой господин несомненно воин.

В нем растревожился старый страх, что он все-таки совершил непоправимую ошибку. Что ему, старшему секретарю, следовало проявить твердость и отказать. Но как? Как он мог ему отказать? Он остался стоять у двери, ожидая, что директор сию же минуту выставит самоуверенного посетителя, а заодно уволит и его.

Но минута прошла, и из кабинета никто не вышел, хотя тонкий слух секретаря и уловил повышенные тона директорского голоса. И вторая минута прошла, все оставалось спокойно. Когда разошлись уже все, даже самые засидевшиеся работники, а старший секретарь остался в опустевшем помещении писарей и счетоводов совсем один, дверь кабинета открылась, а от увиденного глаза секретаря полезли на лоб. Директор, Сам лично вышел проводить до двери странного седого гостя, на прощание пожав ему руку. «Не, точно не уволят»- убежденно сказал себе старший секретарь.

Глава 36

Глава 36

Глава 36. У крепостных развалин.

Вася проснулся от возмущенных сдавленных криков Коротка и Акиминого, звучащего в противовес, успокающего бубнежа. Сразу открыть глаза ему не удалось, пришлось сначала сковыривать смерзшуюся на ресницах наледь. Он сел, окинул взглядом серый светлеющий небосвод, зачерпнул снегу, растер лицо, протянул руки к огню, попутно заглянул в котелок, для убыстрения разогрева поставленный прямо на горящее в костре бревно.

— Что за шум? — со сна на снегу голос звучал хрипло.

— Вася, ты это видел? Это сто такое? — увидев, что десятник проснулся, Мышонок перестал сдерживаться и завозмущался во весь голос.