Сам не понял, как у меня это получилось, что я стал таким быстрым, то ли просто от страха так получилось. Впрочем, подумать мне над этим не дали, из-за другого контейнера появился еще один робот, а вот этот уже успел в меня стрельнуть. В последний момент я перекатился за Ирра и почти весь заряд достался зеленокожему, мне же попало, только в ногу. Но инопланетянину досталось явно больше, меня словно из душа окатило какой-то зеленоватой и очень вонючей гадостью, его кровью.
Не знаю, чем этот терминатор в нас стрелял, то ли картечью, то ли снопом игл. Нога у меня онемела сразу, а потом я почувствовал такую боль, что даже взвыл. Мия, похоже, это услышала, потому что прибежала на мой стон, и робот-терминатор повернул свои башенки на нее. Даже не знаю, как я успел его зарубить раньше, чем он выстрелил. Сжал зубы, подпрыгнул на одной ноге, дотянулся кончиком меча и рубанул по платформе. Увы, дальше я уже ничего не видел, потому что потерял сознание от боли. Спас девушку, не спас, не знаю. Впрочем, какая разница, у самого шансов на выживание почти нет. Где-то еще бродит третий терминатор, если он сюда притащится, а притащится он сюда обязательно, то мы все умрем. Я потому, что и так уже почти мертвый, а значит, защитить ни себя, ни Мию не смогу.
Глава двадцать третья
Глава двадцать третья
Смерть-штука индивидуальная, это мне еще в больнице рассказали, даже рождаемся мы в компании, а умираем всегда в одиночку. Так все устроено в этом поганом мире. И сколько бы не было людей рядом в момент твоей смерти, умрешь ты все равно один. Вот так я и умирал. Один. Вроде только что много было суеты вокруг, а тут одиночество, спокойное, тихое. Глаза закрыты, боль из тела ушла, оставив только слабость и пустоту. Почему пустоту? Потому что когда человек жив, он слышит множество сигналов от своего тела, где-то колет, где-то чешется, то холодно, то жарко, пот бежит, да мало ли чего еще с нами происходит? А вот перед смертью все сигналы от тела исчезают и человек остаётся наедине со своим сознанием.
Это я где-то читал, что космонавтов так раньше тренировали. В бассейне воду поддерживали с температурой тела, укладывали человека в скафандр с нулевой плавучестью, надевали ему на башку шлем, в который не проходил ни один звук и не попадал свет, и так оставляли на долгое время. Некоторые претенденты на космос сходили с ума от этого безмолвия, оказывается, нам обязательно нужны сигналы от тела, без них мы не чувствуем себя живыми. Вот и у меня было такое же ощущение как у тех космонавтов, все сигналы исчезли вместе с телом, осталось лишь одно мое бедное сознание. А оно же и на самом деле бедное, мыслей то в нем чуть-чуть, на самом донышке черепа, и то о бабах.