Я замер на ветке, рядом застыла в неподвижности Вика, глядя огромными глазами вниз. Медведь прошелся по поляне, подошел к костровищу, понюхал и смешно зафыркал –должно быть, запах пепла не понравился, потом стал разглядывать наши с девушкой следы, затем, принюхавшись, пошел по ним к дереву, получается, наш запах понравился, потому что вкусный! Змею зверь обошел, принюхался, тронул лапой, но потом все равно отправился к дереву –то ли не понравилась гадюка-переросток, то ли ему люди больше нравятся.

Медведь подошел, лапой потрогал яйцо, и у меня замерло сердце. Что делать? Там же внутри Дара. Пусть жрет? А как мне потом самому себе в глаза смотреть? Я медленно и осторожно вытащил меч, затем начал его увеличивать в размере. У Вики еще больше округлились глаза, и она замотала головой. Девушка понимала, что нападение на медведя станет моей последней в этой жизни глупостью. Да и я это осознавал, только что делать? Сидеть и ждать, пока он сожрет Дашку? А я почему-то уверен, что королева не зря мне ее подсунула, имеется у нее какая-то своя роль в моем задании и без нее ничего у нас в этом походе не получится. Миссия будет невыполнима.

Зверюга ударила лапой яйцо, то отлетело в сторону, и из него послышался Дашкин стон. Вот тут я уже не выдержал и спрыгнул вниз, держа меч острием вниз. Размер я увеличил до последнего максимума – около двух метров, так что он больше напоминал копье. Меч пробил толстую шкуру, вошел до гарды, а дальше я получил такой мощный удар лапой, что полетел куда-то в сторону и больше уже ничего не помнил. Очнулся я от теплой воды, капающей мне на лицо, на вкус она была соленой и горькой, похоже на слезы, да и накрапывала вода с определенной периодичностью. Я чуть приподнял веки и увидел двух моих девиц, которые плакали надо мной.

После этого прислушался к себе, тело вроде ощущалось нормально, боли сильной не было, только где-то в глубине что-то еще дрожало и дергалось. В общем, все было недурно, я был живым, и все было не так плохо.

Наконец-то наступила ночная прохлада, дул легкий ветерок, запахи шли от костра вкусные. Вот только наслаждаться жизнью и предутренней тишиной мешали две рыдающие над моей неподвижной тушкой клуши. А чтобы мне было совсем не в кайф, они еще и между собой негромко разговаривали.

– Это из-за тебя дуры, он умер, тебя спасал, – сказала Вика. –Причем дважды своей жизнью рисковал, вот и дорисковался.

– А ты чего на этой ветке сидела? –спросила Дашка, я уже и забыл, как звучит ее нежный, мелодичный голос. – Почему его не удержала? А если увидела, что он спрыгнул, почему сама за ним не метнулась, не помогла ему бороться с зверем?