Но бригадные поснимали со всех окон шторы, ножами разрезали их на полосы и получилась целая куча достаточно прочных шнуров.

Скорый, хоть и с тяжестью на сердце, но готовился к этой изощрённой казни. Да и всем бригадным это дело было не в радость. Все хмурились и молчали.

Бабка не выдержала, вспылила. Встала посреди зала столовой, упёрла руки-в-боки.

— Ну, что?! Что?!!… Думаете это мне в радость?!… У меня сейчас выбор! Или рискнуть бригадой, или убить три десятка мерзавцев и тем самым спасти всех нас!

Короткий вяло махнул рукой.

— Бабка, да не переживай ты. Мы все, всё понимаем. Тяжело конечно, но надо.

И Скорый добавил.

— Мила, ты опять на себя всё грузишь. Ты снова берёшь всю ответственность на себя. Никто тебя не осуждает.

Он повернулся к бригаде.

— Я прав? Вот скажи Дед, я прав?

— Ну не умирать же хорошим ребятишкам, ради спасения кучки плохих. Я думаю, Господь не осудит.

— Во!! Слыхала? — Дождался пока Бабка мрачно кивнула. — Ну и всё. Продолжай командовать.

В три приёма перевезли на неваляхе тела в ограду соседнего цеха.

Бабка «осмотрела» окрестности.

— Тихо кругом. Начинаем. Наверх надо двоих. Кто полезет?

Полезли Короткий и Скорый. Опять пригодились буксировочные стропы. Вот без них прямо никуда. Бабка с Иглой внизу привязывали очередного кандидата не распятие, а Короткий легко втаскивал его на верхнюю ферму. Пашка привязывал бедолаг к решетчатой конструкции. Привязывал намертво, возможно даже перестраховываясь.

На двоих места на несущей балке на хватило и их примотали на опору, на самую верхотуру. Метров семь, не меньше.

С истинных внешников противогазы снимать не стали. А то ещё превратятся в тварей. Пусть уж так.

Закончили. Бабка скомандовала Пашке.