Гоги вышел. Вернулся в броне, разгрузке и каске. С автоматом, который Пашка с Кротким забраковали.

На внимательный взгляд Скорого, Гоги пояснил.

— «Гроза». Семь, шестьдесят две. Редкая штука. Но очень удобная. Себе забрал.

— Не знаю. Мне моя сайга как-то ближе. Прыгай за руль.

А сам полез в пулемётное гнездо.

Они выскочили на железнодорожную насыпь, и прямо по полотну покатили на восток.

Без сенса Скорый внезапно почувствовал себя крайне неуютно. Как будто ослеп. Поэтому вертел головой на триста шестьдесят и постоянно был начеку.

Гоги остановился над трубой, пропустившей под «железкой» небольшую речку. Да какую там речку, так… ручеёк. Он вытащил из рюкзака болотные сапоги, переобулся и, по колено в воде, полез в водоток. Через минуту, кряхтя и сопя, вылез, удерживая перед собой мешок средних размеров.

Залез на насыпь, поставил ношу на гравий.

— Смотри.

Пашка открыл горловину. Круглая банка, сантиметров сорок в диаметре, высотой чуть больше, покрашенная в защитный цвет.

— Рассказывай.

Гоги засунул руку в мешочное нутро и вытащил связку ключей. Откинул защитную крышку.

— Вставляешь ключ.

Он вставил ключ в замочную скважину.

— Поворачиваешь. Включается питание таймера.

Повернул. На панели, под стеклом, загорелось табло из четырёх нулей.

— Кнопками устанавливаешь время до детонации.

Часто нажимая кнопки выставил — один, два, три.