Байл почувствовал, как его гнетет этот взгляд, и проклял себя за то, что ответил.

— Да, — проскрежетал он. Ему казалось, он стоит на краю какой-то пропасти: еще один шаг — и он полетит в ее неведомые глубины.

— Значит, мы добились цели. Мы возродимся, сыновья мои. Мы воспрянем. А вместе с нами воспрянет и вся Галактика, как всегда и должно было быть.

Слова Фулгрима эхом разнеслись по палубе, подобно тихому грому, и Фабий отступил от края бездны.

Он посмотрел на Тразина, молча стоявшего рядом.

— Я бы хотел пересмотреть нашу сделку. Вместо моего клона я прошу взять его, — он выпалил предложение скороговоркой, не веря, что произнес это вслух. В тот момент что-то в нем вскрикнуло от отчаяния, но он заставил этот голос умолкнуть. Так было нужно. Так было правильно.

Фулгрим озадаченно взглянул на него.

— Что? Фабий? — Он сделал шаг навстречу, и Байл отступил. Фулгрим нахмурился, как ребенок. Недоумевающий. Растерянный. Ошарашенный. Он ничего не понимал. И не смог бы понять. Ведь именно ребенком он и был.

— Не надо, Благодетель, — прошептала Игори, вцепившись в Фабия. — Не делайте этого.

— Я должен. Ради тебя.

Ради всех них. Фабий прозрел и теперь ясно видел безумие, охватившее их всех, включая его самого. Он чуть было не ступил на прежние пути, чуть было не позволил будущему сгореть в пламени воскрешенного Феникса. Его великий труд — все было впустую. Все, что он пережил, все, к чему стремился, будет загублено существом, стоящим перед ним. Игори… его неолюди… мысленно он видел, как они склоняются перед Фулгримом. Унижаются. Он этого не допустит. Просто не может этого допустить.

— Любопытное предложение. — Тразин внимательно осмотрел примарха. — Много веков назад я был близок к тому, чтобы добавить подобное создание в свою коллекцию. Ты уверен?

— Он твой. — Фабий поднялся, прижимая Игори к груди. — Я полагал, что он может быть полезен, но теперь вижу, что ошибался.

Фулгрим задрожал, глаза его расширились от изумления. Он обнажил меч.

— Учитель? О чем ты вообще говоришь? Я сделал все это ради тебя, и ты недоволен? Что я сделал неправильно?

— Ничего, — с трудом выдавил Фабий, и слово это разлилось горьким ядом на его языке. — Ты не сделал ничего плохого. Но это было ошибкой. Я должен исправить ее.

Алкеникс тоже поспешно вскочил на ноги.

— Фабий, не знаю, какую дьявольскую сделку ты заключил с этим существом, но одумайся. Не делай этого. Что бы ни происходило между нами, прошу, не поступай так…

Повелитель Клонов не обратил на него внимания.

— Давай же, Тразин. Забери его, будь ты проклят.