Алексей вцепился в свой воображаемый руль в тот момент, когда его тело бесшумно спустило ногу с дивана и перенесло на нее вес. Тогда он и застыл, пытаясь сообразить, что происходит. Вокруг было тихо. Лена спала на другом краю дивана, положив голову на потертый подлокотник. Вера заняла второй диван, стоявший напротив, целиком и, вытянувшись во весь рост тихо посапывала. Белобрысый Илья спал за маленьким столиком — уткнувшись в скрещенные руки. Рядом, на грязной столешнице, лежали три банки пива. Пустые.

Чувствуя, как отчаянно колотится в груди сердце, Кобылин прислушался к самому себе, пытаясь понять, что его разбудило. Или не его. Но услышал он вовсе не внутренний голос, а едва различимый шорох, пришедший из соседней комнаты.

Перестав дышать, Алексей двинулся дальше, плавно выставив другую ногу вперед и мягко перекатившись на нее. Пара скользящих шагов — и он застыл в дверях санузла, прислушиваясь к царившей здесь темноте. Шорох повторился — он шел из туннеля, уходящего под соседние гаражи. Из проходной комнаты, служившей складом. Кобылин, на полусогнутых ногах, мягко ступая, шагнул навстречу звуку. Он скользнул в проем, к шкафам, готовясь в любой момент броситься вперед, подобно атакующей змее. Он чувствовал, как его зрачки расширились — как у кошки — ловя малейшие отблески света. Слишком темно. Ничего не видно. Зато он слышал чье-то дыхание. Легкое и мелкое, как у маленького существа. Чувствовал всем телом — там, впереди, в самом дальнем углу, кто-то есть.

Медленно подняв руку, Кобылин указал пальцем в темноту. Ткнул как стволом в то самое место, где пряталось что-то маленькое и теплое. Это что-то тревожно шевельнулось и на этот раз охотнику удалось рассмотреть зыбкие очертание. Собака. Небольшая собака, где-то ему по колено. Но пахнет не псиной. Пахнет школьным живым уголком. Мышами.

Память услужливо толкнулась в затылок стеклянным молотком, вызвав уже привычную волну боли, прокатившуюся от шеи до самых пяток.

— Треш? — едва слышно шепнул Кобылин.

Тень колыхнулась и скользнула навстречу охотнику. Здесь, в середине прохода, света было достаточно, чтобы рассмотреть незваного гостя. Крыса. Огромная крыса, которая, если встанет на задние лапы, достанет, пожалуй, человеку до пояса. Большая голова, острая морда, круглые черные глаза, похожие на мокрые виноградины. Ниже головы… Куртка. Вернее — обрывки кожаной куртки, рассчитанной на ребенка. С множеством маленьких кармашков.

Алексей затаил дыхание, когда новая волна боли принесла ему воспоминания о том, что в кармашках скрывается куча бесполезного — на первый взгляд — хлама. И еще звук губной гармошки. Почему? Миг спустя, Кобылин — вспомнил.