— Не знаю, — признался Александр. — Выглядит он как обычно. Но я видел, как он прошел сквозь толпу вооруженных бандитов Строева, оставляя за собой дорожку из трупов. Мы шли за ним. Видели, как он голыми руками убил трех оборотней, потом отобрал оружие у охраны, расстрелял еще полтора десятка боевиков, и…

— И? — хрипло осведомился Симоненко.

— Вытащил нож из собственного сердца, догнал пытавшегося убежать вампира и размазал его по полу тонким слоем. В самом прямом смысле. Серебряным ошейником.

— Твою дивизию, — пробормотал Симоненко. — А ошейник то он откуда взял?

— Снял с моей сестры, которую Строев держал на цепи, — сухо отозвался Александр.

— А, — пожилой оборотень тяжело вздохнул. — Вот, значит, как. Сестра. Охотники. И психопат одиночка с мотором в жопе, предположительно бессмертный. Ну и кашу ты заварил, рыжий.

— Он был здесь, — спокойно произнес Александр.

— Кто?

— Кобылин. Пришел сам. За Тамбовцевым.

— Он? Да твою ж! А ты что?

— Можно было попытаться сразиться с ним, — рыжий пожал плечами. — И стать в один ряд со Скадарским. Строевым. И тем бессмертным пауком. Я сделал другой выбор.

Взгляд Симоненко, блуждающий по кабинету вдруг остановился. Пожилой оборотень развернулся всем телом, медленно поднял руку, ткнул пальцем в Александра.

— Ты, — выдохнул оборотень, и в его голосе послышался оттенок восхищения. — Ты, рыжий… И так уже списал шефа в утиль, но воспользовался случаем и повернул все так…

Симоненко вдруг подобрался и оскалился. Погрозил пальцем, не зло — задорно. Как шалуну, выкинувшему опасный, но ловкий трюк.

— Тамбовцев тебя недооценивал, Саня, — весело произнес Симоненко. — Это он дурак был, а не ты, парень. Теперь, пожалуй, картина выглядит совсем иначе, а?

Симоненко осторожно подступил к стоящему неподвижно Майорову, приобнял его за плечи, тряхнул.

— Вот что, Саня, — сказал он заговорщицким тоном, — давай так. Ступай сейчас отыграй номер перед официалами. Успокой своих ребят. А потом возвращайся сюда. И поговорим уже спокойно, по-деловому. За стаканчиком кофейку. Идет?

— Конечно Никодим Валерьянович, — спокойно ответил Майоров и улыбнулся. — Конечно, поговорим. Попрошу ребят принести вам кофе, пока я буду отчитываться.

— Давай, дорогой, давай, — подбодрил его пожилой оборотень. — Кофейку будет сейчас в самый раз.

Когда за Майоровым захлопнулась дверь кабинета, улыбка сошла с губ Симоненко. Он глянул вслед ушедшему — мрачно, поджав узкие губы. Потом покачал головой.