— Полчаса, — сказал он. — Лекарство.

— Да, да, — раздраженно отозвался Вадим. — Через полчаса выпью эту дрянь, которой наварили твои крысеныши. Хорошо, что я оборотень. Был бы человеком, загнулся бы от одного запаха.

Вера ухмыльнулась, потом протянула руку, тронула плечо подземника.

— Треш, — позвала она. — Спасибо. Еще раз спасибо. Ты нас опять спасаешь.

Крысюк шевельнул усами и Лена, давно научившаяся читать его эмоции, поняла, что это ухмылка. Треш поднял маленькую лапку, коснулся длинных пальцев оборотницы.

— Город, — тихо сказал он. — Охотники. Семья.

— Кстати, — подал голос Вадим. — Вер! Что там снаружи происходит, а? Треш толком ничего не рассказывает, все урывками. Что там творится? Чем драка то кончилась? Как вы уцелели, где Гриша? И что там с Кобылиным?

Вера вопросительно глянула на Лену, но та лишь замотала головой.

— Не, — сказала она, устраиваясь на обрывке грязного одеяла поближе к мангалу с тлеющими углями. — Давай ты.

— Ладно, — сказала оборотница. — Только не перебивай!

Лена тяжело вздохнула, прислушиваясь к волнам боли, перекатывающимся по телу. К ушибам, растяжениям, синякам и ссадинам добавилась боль от стертых новой обувью мозолей. Терпимо. Сойдет. Всяко лучше, чем простреленная голова или разорванное пополам тело.

Слушая тихое бормотание подруги, она прикрыла глаза и провалилась в темноту.

Глава 26

Глава 26

Кобылин вел машину осторожно, придерживаясь всех правил, какие только помнил. Ему не приходилось задумываться об управлении — тело, казалось, все делало само. Его задачей было усмирять собственные конечности, так и норовившие бросить старый жигуленок в крутой вираж на полной скорости.

В салоне было тихо. Григорий провалился в тяжелый сон, напоминавший забытье, едва только устроился на заднем сиденье. Алексей лишь иногда бросал взгляд назад, чтобы убедиться, что все в порядке. Тот сосредоточено сопел носом, дергал ногой, но глаз не открывал. Похоже, ему стало лучше — если судить по цвету лица.

Осторожно сжимая руль, Кобылин вел машину в правом ряду, стараясь не дергать ее, и аккуратно объезжал все ямы. Грише нужно было выспаться. А ему — подумать.

Лениво посматривая на пролетающие за окном заборы и деревья, Алексей пытался рассортировать новые воспоминания, так мешавшие ему во время штурма. Главное — он вспомнил Гришу. И того Гришу, что был в самом начале, того кто прикрывал ему спину. И того Григория, кто передавал ему приказы Ордена. Разные люди. Даже сейчас Борода оставался для него шкатулкой с секретом. Он, конечно, что-то скрывал. Много чего скрывал. Но это был Гриша. Тот самый.