— Линда? — Лена нахмурилась. — Зачем она тебе? Вы, вроде, разбежались? Тогда, после боя в казарме ты умчался героически погибать, а она, злая как черт, отправилась в аэропорт. Подожди! Или вы встречались? Потом?

— Нет, — одними губами шепнул Кобылин. — Не думаю.

— Тогда какого хрена? — выдохнула Вера, откидывая на плечо гриву рыжих волос. — Кобылин, в чем тогда дело?

— Мне нужно с ней встретиться, — уверенно сказал Кобылин, выпрямляясь на стуле. — Прежде всего. Все остальное потом. Я должен ее найти.

Лена бросила на Григория тревожный взгляд, но тот лишь покачал головой. Кобылин нахмурился. Они не понимают. Да он и сам не понимает! Нужно вернуться. Чтобы стать снова полноценным настоящим человеком а не… огрызком чего либо. Как в этом поможет ведьма? Чем?

— Не знаю! — крикнул Кобылин, услышав, что к нему обращаются. — Не знаю!

Вскинув голову, он наткнулся на испуганный взгляд Веры, отступившей на шаг от стола. Ленка, сидевшая на диване, глядела на него с такой болью, словно он умирал у нее на глазах. Лишь Григорий смотрел на него хмуро и зло. Совсем не так, как смотрят на старых друзей, только что вытащивших тебя из лап смерти.

— Простите, — сказал Кобылин и тяжело вздохнул. — Простите, ребята. Это тяжело объяснить. Я сейчас не могу. Просто… просто мне очень надо найти Линду. Очень надо и все. Понимаете?

На секунду в комнате воцарилось молчание. Казалось, все даже дышать перестали. Кобылину стало душно, он рванул ворот футболки, и в тот же миг в кармане джинсов Веры кошачьим голосом завопил телефон.

— Зараза! — бросила она, вытягивая аппарат. — Совсем забыла. Алло?

Кобылин, словно получил отмашку, резко поднялся на ноги, и, шатаясь, побрел к выходу из комнаты.

— Саня! — радостно объявила за его спиной Вера. — Живой!

— Дай сюда! — потребовал Гриши. — Верка, дай сюда трубу!

Кобылин выполз в коридор, сделал несколько шагов и вывалился на кухню. Она была почти пуста — пластиковый стол у окна, измазанного побелкой, одинокая электрическая плита рядом с раковиной, над ними — шкафчик. Алексей двинулся вперед и тяжело, обеими руками, оперся о стол, чуть не сбросив с него горячий электрочайник. Закрыв глаза, он постарался загнать боль обратно на ту сторону, в приоткрывшуюся щель, из которой несло ледяным холодом.

— Кобылин!

Алексей дрогнул, когда теплые руки обвили его плечи. Ленка уткнулась ему в спину, живительно горячая, разгоняющая холод смерти одним своим прикосновением. Облегчение было мгновенным — боль сгинула, словно ее никогда и не было, оставив после себя лишь зыбкий запах тлена. Кобылин медленно обернулся и заключил охотницу в объятья — крепкие, панические. Вцепился в нее так, словно тонул, а она была последним шансом спастись.