Поднимаюсь с колен, переводя дух:
- Ну что? Довольны? - Кошусь на Виталия и Тину: - Честно молился. От сердца. Вот только не думаю, что Он услы...
Мои ладони, по-прежнему молитвенно сложенные перед грудью, окутывает золотистое сияние и я, поражённый происходящим, невольно опускаю их, рождая полосу солнечного света перед собой. Пара ударов сердца и полоса, вспыхнув чуть ярче, преображается, принимая вид размытой человеческой фигуры.
Он?! Услышал и откликнулся?!
От происходящего меня бросает в дрожь, во рту пересыхает, и я замираю не зная, что делать.
Знак? Он, снизойдя до меня показывает...
- Сын мой! - Звучный, наполненный силой голос, смывает терзающую меня дрожь, и я наслаждаюсь звуками, ощущая себя ребёнком, вокруг которого сомкнулись нежные и полные заботы, объятья матери.
- Отринь тревогу из сердца своего, - продолжает Он, и я, не отдавая себе отчёта, начинаю раскачиваться из стороны в сторону, впадая в священный транс: - Ибо вы - и люди и прочие, дети мои. Кроме нектрона, - от Голоса веет холодом и меня начинает переполнять гнев.
Как?! Эта нечистая железка смеет гневить Его?!
Смерть! Немедленная!
Мысли, полные ненависти к некрону, молнией проносятся в сознании, но Голос, Его голос уже лишён и намёка на враждебность:
- Но то был твой выбор. И вижу я обоснованность и правильность его. То было вынужденное, но верное решение, сын мой...
Он...похвалил меня?! Меня - грешного, ничтожного и запятнанного ересью?! Ох...Отче...
- Продолжай же свой путь, - голос начинает затихать, отчего всё моё существо тянется за ним, стремясь вырваться из сковывающей меня плоти - быть с Ним, хоть на миг, но продлить то чарующее единение, что наполняло...
Свет пропадает и меня обдаёт холодная волна окружающей реальности.
- Командир? - Голос Тины - грубый и какой-то шершавый, режет уши заставляя вздрогнуть. Очарование контакта в Ним покидает меня, наполняя сознание ужасом утраты.
Что? Мне быть здесь?
С ними?
Нет! Моё место там - подле Него! Греться в лучах Его силы, плыть по волнам Голоса.
Спасительная мысль, родившаяся на задворках сознания, крепнет, и моя рука тянется к кобуре.