А со стороны Нового Арбата уже подоспела давешняя колонна ветеранов – бегут со всех ног, потрясая оружием, да и курсанты опомнились, перегруппировались и приготовились следовать за мной.

– Ура-а-а! – прокричали сотни железных глоток, и я бросился на очередной приступ.

Рвались гранаты, металл пуль сталкивался с металлом брони, летели искры, клубился чёрный жирный дым.

Один из отрядов я выделил в помощь спецназу: мы шли через фланг, выстроившись за щитоносцами, которых, в свою очередь, прикрывали пулемётчики. Наша команда пробилась за закопчённый чёрный БТР, из люка которого высунулся, да так и не сумел выбраться, механик-водитель – кожа на половине лица почернела и облезла, я отметил, как ярко на её фоне выделялись новенькие белоснежные зубы.

По щитам били пули, но их стало куда меньше, и, выглянув в другом месте, я увидел, что основные силы отступают ко входу во Дворец, оставив лишь небольшой арьергард. Пулемётчики-смертники яростно отбивались от натиска спецназа, поддержанного моими роботами, курсантами и ветеранами.

Укрываясь под горевшим БТР, новосоветские солдаты яростно отстреливались. Пулемёт не смолкал ни на секунду. Упал щитоносец, пуля достала моего пулемётчика, который тяжело завалился на землю, длинная очередь прошила не успевших добежать до укрытия курсантов. «Дзержинцы» вообще доставляли больше хлопот, чем пользы, и чему их там только учат? Впрочем, судя по нашивкам, это были явно перво- и второкурсники, а значит, не стоило ждать от них многого. Тем не менее было жаль: ведь они умели только бросаться на пули и умирать. Мужество есть, а умения…

Пока спецназ застрял под огнём смертников, я обошёл солдат Разума слева и несколькими меткими ракетными залпами превратил их боевую машину в сгусток яркой плазмы. В стороны брызнули осколки, вспышка, огненный шар – и всё, только воронка осталась.

Взрывы, тела, гарь и пламя, крики раненых, оторванные конечности и покорёженные бронелисты – площадь перед главным зданием Страны Советов превратилась в декорации к фильму ужасов.

Но это была не победа, а, скорей, поражение, поскольку смертникам удалось совершить главное – сдержать нас до тех пор, пока основные силы организованно, с остатками тяжёлого вооружения и ранеными не отойдут во Дворец. Я видел их: бежали, укрываясь за редкими лавочками, статуями, фонтанами и деревцами к центральному (и единственному) входу в вестибюль – высокому, словно выстроенному для великанов.

Вестибюль Дворца изящной дугой выгибался над Москвой-рекой и сливался с циклопическим зданием Дворца.