- Просто бери и фильм ужасов снимай, - пробурчала я. - Хоть бы стены покрасили и люстры повесили...

- Нельзя. Это памятник архитектуры. Здесь запрещено что-либо красить и тем более сверлить.

- Ясно... И куда дальше?

- Пойдёмте, - и полковник зашагал в сторону винтовой лестницы, находившейся в правом конце холла, если его, конечно, можно было так назвать.

Поднявшись по лестнице, мы прошли по длинному и узкому коридору и остановились у массивной двустворчатой дубовой двери, по обе стороны которой застыли по стойке смирно охранники.

"Даже мне её с одного удара не снести", - почему-то подумала я.

- Президент ждёт вас там.

Я кивнула и, глубоко вздохнув, шагнула в любезно распахнутую телохранителями дверь. И перешагнув порог, оказалась в довольно просторном помещении, в центре которого стоял письменный стол из светлого дерева. За ним, откинувшись в кресле, сидел Гордон Браун. Слева располагался книжный шкаф из такого же материала что и стол, а справа, закрывая всю стену, была установлена ширма с растянутыми на ней картами Каспила. Стена с окнами была полностью занавешена шторами молочного цвета.

- Добрый день. Присаживайтесь, - сказал президент, указывая на второе кресло, стоявшее напротив него.

- Добрый. У вас здесь поуютнее, чем внизу, - заметила я, садясь.

- Не люблю красный, вот и приходится закрывать всё мебелью, шторами и картами, - усмехнулся чиновник.

- Что ж, неплохо получается...

- Вы сейчас про обстановку в комнате или в стране? - насмешливо поднял бровь Гордон.

- Вы же знаете, что про комнату, - в тон ему ответила я.

- И поэтому вы решили заняться самодеятельностью на улицах Афрэллы?

- Возможно...

Гордон немного помолчал, покрутил в руках стакан с водой и спросил:

- Может быть хотите кофе или чаю?

- Нет, спасибо.

- Я не собираюсь вас ничем травить... Если хотите, прикажу принести кофейник и разолью нам обоим...