— Представь себе — нет. Ты будешь одеваться, или так пойдешь?

— Буду, — Тила потянулась за формой. — С чего это ты решила, у тебя ведь послезавтра первый зачет.

— Но не завтра же. Может, это последняя возможность вместе в самоволку сбегать.

— Аири с нами? — Тила застегнула китель.

— Нет. Аири сегодня в пролете. Мужской пол меня немного достал. Пошли?

— Да, — Тила вышла из комнаты, вслед за Олин.

Чтоб пройти мимо патрулей, следовало поторопиться. Старую лазейку все же перекрыли, но предприимчивые курсанты нашли новую, через открытый огневой полигон. Теперь, чтоб выйти на дорогу к городу, приходилось делать крюк. Но лучше уж так, чем никак.

Практически сразу после возвращения на базу, Эрика вызвал к себе генерал.

— Собирайся капитан, полетишь в подготовительный центр на Ринкол, курировать выпускные зачеты, — Энтони подвинул к Эрику приказ.

— Генерал, а кроме меня что, некого направить? — Эрик даже не взглянул на документы.

— Что-то я тебя не пойму: то тебе нужен предлог, чтоб побыть в центре, а когда он появляется, ты начинаешь от него отпираться. Если тебе не нужно, никто не станет упрашивать, вон, Стрелин с удовольствием слетает вместо тебя — это не принципиально, — Энтони потянулся за документами.

— Нет, я полечу! — Эрик выхватил приказ буквально из рук генерала.

— Вот и хорошо. Лучше, если ты вылетишь сегодня, завтра, тебе нужно приступать там к обязанностям. За команду можешь не переживать — я присмотрю лично. Надеюсь, ты сможешь воспользоваться шансом.

— Постараюсь. Спасибо вам, генерал.

— Не за что. Только, прежде чем улететь, скажи, как ты ее прячешь?

— Кого?

— Страхомудрию.

— Генерал, я не понимаю о чем речь, — за прошедшее время, Эрик успел забыть про осмотр челноков и, честно говоря, был несколько удивлен, что и сам начальник базы все еще помнит об этом.

— Да ладно! Я ведь знаю, что она на твоем челноке. Ее видели и на Горге, и на Ринколе. Только, кроме слов никаких доказательств нет. Так как ты свою страхомудрию скрываешь? Лучше скажи по-хорошему, а то найду сам, заставлю убрать к Акриковой матери.

— А если скажу, разрешите оставить?