– Есть кто дома? – крикнул от входа.
Как-то неестественно тихо было. Никто, кстати, и не отозвался. В принципе, если умотали к бассейну, то ничего удивительного. Это как тут надо глотку рвать, чтобы доораться.
– Фрось, а ладно, сам прошвырнусь, не перехрясну, – обратился сначала к своей спутнице, а потом передумал.
Мелькнула мысль, что бронзоветь начал, а это один из признаков наступающего у эспера безумия. Чур меня, чур! Бояться этого жутко стал, как левые воспоминания получил. В таких делах лучше переесть, чем недоспать, а потому неча… Беглый осмотр первого и второго уровня квартиры никого не выявил, на третьем тоже тишина. В оранжерее только фонтанчики увлажнителей журчали. Так-то даже листва не шуршит. Ветра нет, вот и весь секрет. Посмотрел в идеально гладкое зеркало лазурной воды в бассейне. Никакой химии туда не добавляли, это хитрая такая подсветка. Ночью кажется, будто она флюоресцирует. Ну и окраска дна и стенок.
– Странно, – проговорил задумчиво на краю водоёма.
– Может, они в магазин пошли, – выдвинула гипотезу Фрося.
– Сразу все?
– Тогда не знаю.
– Ты есть не хочешь? – обратился к ней.
– Мы же в школьной столовке перекусили.
– Ну да, – ответил, а сам подумал о том, сколько крови мне это стоило, или нервных клеток, если быть точнее.
Спрашивается, чего так паниковать из-за стычки Голицыной и Воротынской? Ну, поломали они крыльцо и даже разбили несколько стёкол в фойе. Собственно, только из-за них и были пострадавшие. В классах-то бронированные. Фроська, что ли, сразу в бронерубашке родилась? Ведь стояла возле окна, а хоть бы хны. Так, пара мелких осколков в волосах запуталось. Вот я перепугался-то в тот момент за неё, но слава богу! Мы даже свалить с фойе не успели. Там нас Воротынская и повязала. Шниперсона тоже, кстати. Насилу от этой психованной отбился. Додуматься же с собой менталиста притащить! Чуть с перепугу не наделал делов. Реально испугался, что все мои секреты разузнают.
Эта серая мышь, эспер-мозголом, церемониться не стала, а сразу решилась пошариться, где не разрешали. Вот тут-то у меня реально волосы зашевелились. Оказывается, у меня есть и иные органы чувств, кроме человеческих. Короче, прилетела ей птица обломинго, а я теперь ощущаю пространство вокруг. Странно, но, думаю, привыкну. Чисто по инерции применил операции на матрицах и «вморозил» менталиста. Просто не знаю, как это вообще описать. В пределах приобретённой так неожиданно зоны контроля – память услужливо подсказала, в мире электро его называют ЭМ-поле – получил способность на грубое манипулирование электронами. Чем дальше, тем слабее. Ну и воспользовался, остановив в её организме всю электрическую активность, во всяком случае, сам так решил, но, похоже, это в корне неверно. Иначе она бы просто умерла, но после моего испуга и отмены операции ожила как ни в чём не бывало. Она даже не поняла, что её почти секунду не было с нами.