До самого обеда день тек как обычно. Ликоэль сосредоточенно, стараясь не особенно отвлекаться на великолепные умиротворяющие картины, транслируемые голоэкранами, сделал комплекс разминочных упражнений, потом перешел к акробатике, а закончил силовым комплексом. Жалко, что места маловато и нет возможности побегать на выносливость. Ну да лечебный изолятор – не тренировочный лагерь. Потерпим.

Разгром проекта Алого Беноля был быстрым. Уже к утру прибыли подручные Желтого Влима и начали снимать показания. Цветному было плохо, так что его сразу увезли домой в сопровождении растерянного Ученика. Индивидуальную реабилитацию назначили только четверым – троим старшим инструкторам и Ликоэлю. Остальных передали на поруки тем общинам, из которых они прибыли – было объявлено, что эти люди еще недостаточно заражены насилием, есть шанс вернуть их психику в нормальное состояние мягкими мерами и общей реабилитацией в знакомой среде. Впрочем, это решение скорее являлось не установленной расследованием Симпоисы истиной, а результатом жесткого приказа старшего инструктора майора Скорцени на первом же построении после отлета Беноля с проверяющими. Майор приказал не противиться ничему, на вопросы отвечать четко и прямо, но не более того, что спрашивают, и спокойно принять любой приговор. И ждать. Строй несколько мгновений переваривал услышанное, а затем кто-то негромко спросил: «Чего ждать?» – «Команды, – отрезал майор Скорцени и добавил: – Всё, никаких вопросов. Исполнять!»

Поэтому расследование Симпоисы, которое воодушевленно начали прибывшие инспекторы во главе с этой сволочью Темлином, наткнувшись на молчаливое, но очень пассивное неприятие, было закончено довольно быстро. К тому же, как показалось мастеру, основные усилия большинства занимавшихся расследованием были сосредоточены не на детальном разбирательстве того, что действительно происходило в лагере, а на поиске и фиксации самых вопиющих с точки зрения среднего Деятельного разумного фактов и в создании на их основе стройной системы обвинений против Алого Беноля. Тем более что ни он сам, ни его Ученик более в лагере так и не появились. Что же касается приговора самого Ликоэля, он был совершенно уверен, что именно Темлину обязан чести удостоиться индивидуальной реабилитации наравне со старшими инструкторами. Чем вызвано подобное к нему «благоволение», мастер понять не мог. Единственной точкой пересечения у них оставалась Интенель. Но ведь она же ушла от него! Причем Ликоэль был уверен, что именно к Темлину. Тогда почему этот урод к нему так неравнодушен?