Ликоэль усмехнулся, припомнив сколько раз он ощущал врезающийся в тело клинок, а потом сколько раз он чувствовал дрожание клинка, входящее в другое напряженное тело и… отрицательно качнул головой:

– Нет.

– Что нет?

– Я еще никого не убил.

– Правда? – Похоже, подобный ответ Интенель разочаровал, и мастер слегка насторожился. Интересно, что такого произошло в мире за время их долгого отсутствия, что понятие «убить» не просто перестало быть запретным, но и начало вызывать столь жадный интерес?

– Но ты пытался? – Да, в голосе Интенель явственно чувствовалась заинтересованность.

– Да, я… предпринимал для этого кое-какие усилия, – нейтрально отозвался мастер. Однако тут же пояснил: – Но до сих пор от моей руки не умер ни один Деятельный разумный.

– А… какое-нибудь животное?

Ликоэль усмехнулся, припомнив, как его первый раз вырвало, когда он прибил камнем скальную крысу. Правда, это не слишком помешало ему через полчаса сожрать ее вместе со всем отделением. А уж зайцев или, скажем, диких керкни[39] они трескали за милую душу…

– Животным со мной повезло несколько меньше, чем Деятельным разумным.

– Так ты их убивал? – с каким-то хищным интересом переспросила Интенель.

– Да, – прямо ответил мастер.

– О-о-о, так ты настоящий насильер!

– Кто? – удивился Ликоэль.

– Насильер, – гордо повторила Интенель. – Ты что, не слышал? Это новый модный тренд. Так называют тех, кто практикует насилие. А самые продвинутые воспитывают в себе способность к убийству. Это очень, очень трудно. Надо обладать небывалой силой духа и могучей волей, заставить себя подняться над толпой, отринуть все и всяческие рамки, вырвать из себя навязанный ханжеским обществом…

Мастер, на несколько мгновений слегка обалдевший от того вороха пафосной чуши, что вывалила на него Интенель, торопливо вскинул руку, останавливая ее:

– Так, стоп, как они воспитывают в себе способность к убийству?

– Ну, я не знаю, – Интенель пожала плечами, – я знакома с некоторыми из них, но не слишком близко. – Она слегка сморщила носик. – Если честно, они показались мне немного ненормальными. К тому же у меня есть ты, а я уверена, что ты куда круче их всех вместе взятых. Кстати, кое-кто из них интересовался тобой. Просили меня познакомить. Но я, как и просил этот ваш главный, ну, тот… ну, из «капли»… всем отвечала, что ты находишься в медико-реабилитационном центре, и я не могу с тобой связаться.

– То есть ты ничего не знаешь?

– Конкретно ничего, только слухи. Говорят, они носят острые ножи и на своих мистериях разрезают себе руки и наполняют кровью чаши, а потом окунают в кровь пальцы, мажут ею губы, щеки, умываются ею, а некоторые даже пьют. А еще они выкупают за доступную им долю Общественной благодарности домашних животных, ну и… не знаю, так говорят, но… короче, они их убивают.