– Дело, собственно, вот в чем…

Красноярский край,

пос. Памяти 13 Борцов,

24 июня, вторник, 09:00.

Радиационный фон: 37–49 мкР/ч.

На следующее утро дождь закончился и вроде как даже немного распогодилось. Распогодилось – это значит, что серая хмарь на небе стала чуть светлее, а дозиметр перестал издавать неприятные для человеческого уха звуки. Щукин, которого внезапно одолела бессонница, рассказал, что ночью снова было Сияние, но я его не видел – спал, как убитый. Накинув на плечи куртку от «Горки», я сунул в зубы сигарету и тихонько, чтобы не разбудить остальных, вышел на крыльцо. Маявшийся от безделья некурящий Макс выполз следом, сонно потягиваясь и зевая во весь рот.

Жизнь в поселке кипела, судя по всему, с раннего утра. Как только я закурил, из-за поворота выкатилась пара БРДМ радиохимической разведки, увешанных желтыми флажками с черной трафаретной надписью: «Заражено!». На броне машин сидели мрачные парни в костюмах химзащиты и респираторах, стянутых на подбородки. Оружия при них почти не было – только автоматы у офицеров с нарисованными маркером погонами на плечах, зато всевозможного дозиметрического оборудования имелось изрядно. На бортах БРДМ белели свежей краской новые тактические номера и уже знакомые буквы: «ЧК».

– По ходу серьезно за поселок взялись, – сказал Макс, глядя вслед удаляющейся бронетехнике.

– Без радиационной разведки местности сейчас хрен поживешь спокойно, – пожал плечами я. – Да и дело хорошее, они ведь тут что-то вроде нормального перевалочного пункта на Абакан хотят обустроить.

– Видел я местный палаточный городок, – ухмыльнулся Щукин. – Зрелище, как говорится – семь на восемь.

Спустя пару минут мимо нашего дома проехали патрульная «Приора» и «скорая» со включенными проблесковыми огнями. Следом – несколько подготовленных внедорожников, потом в обратном направлении пропыхтел доисторический БТР-60, с облупившейся, выгоревшей почти до салатового цвета краской. Однако новенькие покрышки и блестящий ствол явно недавно расконсервированного башенного КПВТ намекали на то, что старичок снова в строю.

– Таким макаром скоро пробка прям под окнами возникнет, – сокрушенно почесал затылок Макс. – Чего это они разъездились в такую рань?

– Дела у людей, Максим, дела, – ответил я. – Это мы, как тунеядцы, в домике отсиживаемся, а тут вон жизнь вовсю кипит!

Махнув рукой, я тормознул возвращавшуюся полицейскую «Приору». Стекло с водительской стороны опустилось, за рулем оказался один из патрульных, встречавших нас на въезде в Борцы, Савицкий, кажется. На подбородке – респиратор, из нагрудного кармана форменной рубашки торчит трубка накопительного дозиметра. Неужели начали всерьез об опасности радиации задумываться?