– Разве? Я ни разу не обращал на это внимания, – пожал плечами капитан.

– Может, им разную дистанцию задают? – предположил Корн. – Стартуют вместе, а снаряды ложатся по цели вразнобой.

– Может быть, – согласился Брейн.

– Да, ребята, «повезло» вам в такое время на позицию прибыть. Прежде-то у нас тут не служба была, а дом отдыха. И не скажешь, что штрафники.

– Вчера, когда все завертелось и сержант уже меня обогнал и побежал вперед, я то ли услышал, то ли почувствовал что… И повернулся… – начал Брейн, медленно проговаривая слова и ощущая, что они будто вязнут в зубах и сводят судорогой челюсти и лицевые мышцы.

– Так и чего там? Ты что замолчал? – спросил капитан, наливая по новой.

– Как будто веревка летела…

– Веревка? – переспросил Корн.

– Да, как будто. Со стороны лавы. И на конце как будто груз такой – с кулак. Я в сторону прыгнул, и она прямо в мой след ударила.

– Взорвалась?

– Нет. Зашипела в снегу и стала так быстренько подтягиваться в сторону лавы… Что это, капитан?

– Так это…

Штайер поскреб в затылке.

– Ус это, Томас. Только ты далеко был от лавы. Раньше, случалось, она выбрасывала усы, но метров на десять, не дальше. Патрули пугались, только и всего.

– Нет, тут сто с лишним, и прямо на меня.

– Хорошо, что увидел, – заметил Корн.

– А что будет, если эта штука человека коснется? – спросил Брейн. – У вас есть какие-то сведения?

– Нет, нас в такие тонкости не посвящают. Нам и так впечатлений хватает. Думаю, человек просто исчезнет, только дым останется.

– Или взорвется, как эти, которые над лавой летают… – вспомнил Брейн.

– Дурохлопы, что ли? – усмехнулся капитан и, обнаружив, что бутылка пустая, поднялся и, открыв холодильный шкаф, на мгновение замер, выбирая из большого предложения.