«И люди считают меня ненадежным и опасным из-за каких-то двух кадетов», – цинично подумал Микодез. Но в том-то всё и дело: он взял за правило не привязываться к какому-либо определенному образу действий. Если он видел лучшее решение и казалось логичным на него переключиться, гекзарх с радостью так и поступал.

Сеть проинформировала Микодеза, что количество людей, которым срочно надо с ним поговорить, растет. Он порылся во втором ящике стола и достал оттуда красновато-коричневый кружевной шарф с узором в виде листьев, который перестал вязать два месяца назад. Идеально. Единственное, что люди ненавидели больше, чем Шуос с пистолетом, – это Шуос с вязальными спицами. Ну зачем здравомыслящему убийце спицы, если у него есть укромный балкончик и мощная винтовка?

– Ладно, – сказал он сети. – Давай выслушаем первого.

Черис и Брезан сидели в её гостиной, вращая карту гекзархата туда-сюда. Кируев пыталась сосредоточиться на светящихся надписях, роях с генеральскими эмблемами, но это ей удавалось лишь урывками. Ни Черис, ни Брезан не нуждались в ней ради какого-нибудь вклада в вопросы стратегии или тылового обеспечения. Уж скорее верховный генерал боялся, что она упадет замертво, если оставить её без присмотра.

– Шесть полных роев, – сказала Черис. – Они, должно быть, жутко переволновались.

Кируев отметила, что траектории роев сходятся в точке пространства, которая показалась ей непримечательной – только вот Черис настаивала, что именно там расположено Гнездо, и верховный генерал ей верил. Из шести эмблем сильнее прочих внимание Кируев привлекали «Три пустельги, три солнца» – символ генерала Инессер.

Черис и Брезан были не единственными участниками дискуссии. Присутствовали четыре сервитора: три дельтаформы и птицеформа. Дельтаформы постоянно обменивались быстрыми вспышками огоньков. Тот факт, что это происходило в спектре, видимом невооруженным глазом, был почти наверняка признаком вежливости. Кируев узнала, что сервиторов очень сильно заботит вежливость, и попыталась соответствующим образом изменить свое поведение, раз уж верховный генерал этого не запретил. Птицеформа либо одобряла её стремление, либо решила, что уход за умирающим генералом – достойное хобби. Как бы там ни было, она дружелюбно парила рядом с Кируев, периодически наполняя ее чашку из чайника, который Черис и Брезан игнорировали.

– Если я правильно понял, – сказал Брезан, – сервиторы предпочитают не предпринимать никаких действий в присутствии такого количества наблюдателей, поскольку те могли бы понять, что они что-то замыслили?