Девушка присела, сгруппировалась и прыгнула вперед «рыбкой».

Пронзительный девичий визг разорвал тишину на мелкие клочки.

Все пошло не так. Руки слишком рано встретили опору, и это был отнюдь не надежный и жесткий пол. Альдис с размаху приземлилась на что-то мягкое, теплое и неровное. Через секунду это «что-то» истошно завизжало голосом Томико и затрепыхалось.

— Молчи, дура! — прошипела Альдис, пытаясь одновременно заткнуть ниронке рот и натянуть на голову одеяло. — Весь корпус перебудишь!

В ответ Томико заорала еще громче и начала лягаться.

Справа и слева заворочались, просыпаясь, остальные соседки. Послышались возмущенные сонные голоса. Альдис отвесила орущей сокурснице пощечину, и ниронка захлебнулась криком.

Подкрепив терапевтическое воздействие пощечины щедрым тумаком, девушка сунула в рот соседке кулак, в который Томико немедленно впилась зубами.

— Томо-сан, что случилось? — раздался над ухом испуганный голос Нанами.

В ту же секунду вспыхнули сразу два светильника. Хитоми стояла у своей кровати в боевой стойке, а Риоко потихоньку пятилась к двери.

— Ничего не случилось, — сердито фыркнула Альдис. Она была йотунски зла на себя и на Томико. — Просто ваш сюзерен обмочилась со страха.

Девушка отпустила разом обмякнувшую сокурсницу и слезла на пол.

— Вы что — кровать передвинули? Какого йотуна?! — От досады голос прозвучал требовательно и резко.

Кровать Томико действительно находилась почти на метр ближе к выходу. Можно было просто тихо спуститься с подоконника, не выделываясь с акробатическими трюками.

— Томо-сан сказала, что из окна дует, — ответила Нанами.

Остальные ниронки молчали с таким ошарашенным видом, что в другой ситуации Альдис непременно бы рассмеялась.

— Нашли время! О Всеотец, ну почему именно сегодня? — Она демонстративно отряхнула мундир и подошла к своей кровати, надеясь, что расспросов удастся избежать.

И еще Альдис очень надеялась, что комендант все-таки не придет разбираться, кто и почему здесь так истошно орал.

— Ты хотела меня убить! — Голос Томико задрожал и прервался.

«Она что — плачет?»

— Не будь дурой, кому ты нужна?