— Скажи-ка, Хельг, а если вдруг окажется — гипотетически, чисто гипотетически, — что Альдис — псионик, ты тоже станешь псиоником? Или если она вдруг ребенка родит, ты тоже забеременеешь?

От последнего предположения мне самому стало смешно.

Пацан не углядел расставленной ловушки, только скорчил недоуменную рожу и брякнул:

— Ваши метафоры слишком сложны для меня, эльдри.

— Одно дело талант и природная предрасположенность. Другое — опыт и практика. У Альдис — талант. А у тебя опыт и практика.

«Птенчик» скорчил обиженное личико, посмотрел большими глазами снизу вверх и печально спросил:

— Эльдри, неужели у меня нет таланта?

«В лоб так в лоб», — решил я.

— Ты уже водил «эйнхерий». И не думай, что я этого не вижу.

Хельг вздохнул:

— Мне всего пятнадцать. Кто бы меня пустил в кабину турса?

— Вот и мне интересно. Кто?

Хельг посмотрел на меня испытующе.

— Эльдри, вот, скажем, чисто, как вы говорили, гипотетически. Допустим — еще раз повторю: гипотетически, — что будто бы я когда-то водил «эйнхерий». Будь это даже так, что, разумеется, представляется смешным, что из того? Вы же не допытываетесь у Альдис, кто из богов наградил ее талантом?

Вот ненавижу, когда сопленыш начинает строить из себя наставника. Будто он мой эльдри, а не я его. Пора напомнить пацану о порядке вещей.

— Хельг! — скучающим голосом начал я, и гаденыш мигом насторожился. — Предположим, гипотетически, завтра я приду сюда с тобой и Арнольотом Вемундссоном. Знаешь, кто это?

— Нет, эльдри.

На лице большими рунами: «И знать не хочу!» Чует подвох!

— Арнольот Вемундссон, — мило улыбнулся я. — Опытнейший водитель «эйнхериев» во всей академии. Он будет вести у вас боевое вождение. И я попрошу его оценить твое навыки управления турсом. Как ты думаешь, что он мне скажет?

Хельг напрягся. Я почти слышал, как скрипят его извилины.