— Второй? — Билл озадаченно моргнул.

— Ну да, — подтвердил новый голос из темноты. — Двое парней по имени Сид и Сэм пару дней назад освободили президента Гротски, растормошили народ, привлекли на свою сторону армию и свергли генералов. Ты бы слышал, какую речугу они толкнули с танка!

Билл снова моргнул — иного ответа у него не было.

— Ну вот, Гротски вернулся в свой кабинет и объявил, что выбора нет: мол, ситуация складывается так, что он вынужден ввести военное положение и приостановить действие конституции. И шут с ней, главное, что демократия восстановлена!

— Замечательно, — выдавил Билл. — А что Сид и Сэм? Что с ними сталось?

— О, они получили назначения в Комитет по спиртным напиткам. Хорошенькая благодарность, а?

— Елки-палки, — проговорил Билл и тяжело опустился на землю.

— А ты что здесь делаешь? Прячешься от набора, как и мы?

— Может быть. — Билл хмыкнул и уставился в небо над головой. — Пожалуй, я прячусь от дождя.

— Да ты, никак, спятил? Дождя ведь нет и в помине!

— Все равно, с неба падает всякая дрянь, а мне жутко не хочется, чтобы она валилась на меня.

— Выходит, ты один из нас?

Билла окружила целая толпа. Люди принялись пожимать ему руку, хлопать по плечам, словом, наперебой выказывать дружеские чувства.

Биллу доводилось и раньше попадать в такой переплет, когда каждый норовит объясниться в любви; обычно это случалось в барах, а компанию составляли те, кто находился в изрядном подпитии. Впрочем, он решил не спешить с выводами, поскольку ничуть не стремился ни затевать стычку, ни покидать уютное убежище.

— Один из кого? — уточнил он.

— Из тех, кто уклонился от призыва.

— Что-то новенькое, — пробормотал Билл, не ведавший ни сном ни духом, что на Вырви-глазе, оказывается, существует такая вещь, как призыв в армию.

— Реформа президента Гротски, — объяснил мужчина, который, по-видимому, являлся предводителем ватаги пройдох. — Раз демократия спасена, все как один должны защищать с оружием основные демократические свободы. Поэтому в армию забирают всех подряд, от восемнадцати до тридцати пяти. Нас учат беспрекословно повиноваться, потому что иначе отстоять независимость невозможно.

— Точно, — согласился Билл. — Разумная мысль.

— Мы поддерживаем своего президента, однако расходимся с ним в идеологических тонкостях, ибо вовсе не горим желанием превратиться из людей в кровавую мешанину.