– Завтра в ночь. А сегодня вам предстоит пройти обряд очищения.

– Что еще за фигня? – поднял брови Антон. – От чего нас надо чистить? Я не радиоактивен и не заразен.

– Дело не в заразе, – раздался басовитый голос, и в палату вошел Иннокентий, задумчиво-строгий и сосредоточенный. – Как сказал один умный человек: «В борьбе между собой и миром лучше оставаться на стороне мира».

– Кафка… – пробормотал Данила.

Волхв посмотрел на него с любопытством и одобрением.

– Молодежь читает Кафку?

Данила смутился.

– Не только…

– Молодец, одобряю, для широты мировоззрения надобно знать работы философов старой школы. А обряд очищения – это вовсе не душ и не санитарная обработка, други мои. Вам скоро придется бороться с самими собой, чтобы сохранить чистое незамутненное сознание и не поддаться окрутным морокам, поэтому высказывание Кафки вполне соответствует этому процессу. Оставайтесь на стороне мира. Что касается обряда, то это скорее корректировка внутренних энергоинформационных связей. Она поможет вам переходить на другие уровни сознания и подсознания. Кое-кто из вас уже убедился в том, что существует Сила, обеспечивающая целый ряд паранормальных способностей верящему в нее. Если вы поверите хотя бы в себя, вам значительно легче дастся переход из Яви в Навь. Вы сохраните не только души, но и телесные оболочки, что немаловажно. Ведь нам нужно не только войти в мир Морока, но и вернуться, не так ли?

Иннокентий вдруг сделался похожим на мужчину в белом костюме, который недавно спасал Максима и Данилу от милиционеров, и они во все глаза уставились на него, осознавая, кто им помогал на самом деле.

– Или у вас есть возражения? – продолжал волхв.

– А как же наши женщины? – спросил Илья. – Им не нужна… э-э, корректировка?

– Нужна, однако обряды очищения дозированы по времени и по качеству, для мужчин и женщин они разные, поэтому ваши берегини пройдут корректировку отдельно. Да и к каждому из вас нужен индивидуальный подход. Если вы не возражаете, начнем прямо сейчас. У нас мало времени.

Находящиеся в комнате мужчины переглянулись. Илья решительно встал.

– Надо, значит, надо. Идемте. Далеко ехать?

– Три минуты идти.

Все гурьбой вышли вслед за переговаривающимися Иннокентием и Георгием на площадь поселения, двинулись к северной его части, по песчаной дорожке углубились в лес и вскоре вышли на поляну, окруженную мощными двухсотлетними елями и соснами. Посреди поляны стоял самый настоящий дольмен, сложенный из каменных плит и грубо отесанных глыб. Он казался таким тяжелым и древним, что гости невольно замедлили шаг, прислушиваясь к торжественной тишине этого места.