Но Георгий не ответил, зорко следя за схваткой с язычком пламени в руке.

Птицы свалились на парусник, едва не раздавив людей на палубе. Женщины, Максим с Данилой, Ратников и Шурик посыпались в воду.

Георгий в этот момент изловчился, подпрыгнул вверх на добрых три метра и воткнул горящее перо в шею соколу, словно делал укол. Укол этот вызвал неожиданно мощный эффект. Сокол вырос в размерах, ударом крыла отбросил лебедя далеко в сторону, метнулся к нему, сбил на воду, заработал клювом так, что полетели струи черных перьев!

И летающий монстр не выдержал атаки, заметался из стороны в сторону, закувыркался, закричал и начал отступать, отмахиваясь крыльями и когтистыми лапами. А затем нырнул в воду и исчез.

Сокол встряхнулся, заклекотал, сделал круг над местом падения лебедя-змея, повернул к паруснику, на палубе которого суетились десантники, помогая упавшим в море подняться на борт. Георгий, также свалившийся в воду после удачной «инъекции пера», взобрался самостоятельно, махнул рукой.

Сокол осторожно сел на край палубы, разглядывая людей круглыми, янтарно-светящимися, умными глазами.

– Знакомьтесь, – произнес Георгий хладнокровно. – Финист – Ясен Сокол, символ Жизни, символ Славы, символ светой Руси.

Сокол поклонился. Во всяком случае, выглядел его жест именно так.

Максим и Данила нерешительно кивнули в ответ.

– Привет, – пробурчал Ратников, отжимая воду из куртки.

– Значит, легенды о Финисте… – начал Антон.

– Имеют под собой реальную основу, – закончил Влад.

Корабль вдруг под ногами пассажиров качнулся и начал распадаться на отдельные «льдины».

– Садитесь! – скомандовал Витязь. – Влад, Шурик!

Проводники проворно бросились к соколу, вытянувшему крылья в разные стороны, вспрыгнули на них, полезли на спину птице, цепляясь за мерцающие огнем всех оттенков алого цвета перья.

– За ними! – подтолкнул Владиславу Илья.

– А мы… не обожжемся?

– Будет горячо, но придется терпеть, – услышал его голос Георгий.

Аварийная посадка на сокола закончилась в тот момент, когда последние остатки парусника расплылись отчетливо видимыми в молочной пене прозрачными кругами воды.

– Держитесь крепче! – крикнул Георгий.