– Наше будущее, – тихо сказал старик.

Над головой послышались далекие гулкие удары: тумм-тумм-тумм, от которых начали вздрагивать стены и пол комнаты, замигали экраны, потом раздался короткий грохот, и все стихло.

Один из операторов сделал успокаивающий жест в ответ на взгляды старика и мужчин в голубых халатах.

– Ничего страшного, какой-то хакер пытался взломать нашу защиту, мы его завернули в вату.

Мужчины снова повернулись к экрану компьютера. Старик пробежал пальцами по клавиатуре, вид на город с высоты птичьего полета исчез, появилась труба канализации, по которой брели шестеро в пятнистых комбинезонах, вооруженные с головы до ног.

– Они понимают свою задачу? – спросил старик.

– Так точно, – ответил молодой со шрамом. – Выйти из игрового поля и уничтожить программатор, запустив в него вирус.

– Идите, готовьтесь к выходу.

Молодой козырнул и вышел.

Старик посмотрел на пожилого, устало размял лицо ладонью.

– Как ты думаешь, психика этого парня, Артема Бойцова, выдержит, когда он узнает, что все мы – живые биокомпьютеры – объединены в один колоссальный сверхкомпьютер?

– Судя по тесту, выдержит, – кивнул после паузы лысый. – Сложнее будет воспринять другой уровень правды, что он сам и мы, такие же, как он, являемся всего лишь своеобразным самостоятельным файлом внутри этого компьютера. Единственным пока еще свободным файлом. Если мы не поторопимся с уничтожением программатора, то есть сети Интернет, запустив в него наш вирус, живых людей на Земле скоро не останется. На ней будет жить очень большой компьютер-термитник, играющий людьми, под-чиняющийся дьяволу, которого мы же сами и создали...

Покупка

Покупка

Константин шел по рынку и ради смеха приценивался ко всему, что видел глаз. Удачно доведенная до логического конца операция с соседскими цветами позволяла ему чувствовать себя хозяином положения до двух часов дня включительно и сулила не только пиво, на что он рассчитывал вначале, но и заграничную жидкость под названием «Гавана-клуб», что в переводе означало примерно то же, что и самогон.

Подойдя к краю шеренги «кустарей», изготовлявших вручную всякую всячину от сапожных гвоздей до средства от насморка, он заметил странную личность в непонятном одеянии, державшую в руках блестящую штуковину с рычагом. «Личность» была на вид худа и невзрачна, многодневная, но редкая щетина не могла скрыть под собой горную складчатость лица, громадные черные брови прятали в пропастях глазниц темные омуты глаз. «Леший! – решил про себя Константин. – И не боится при народе!..»