– Не отвлекайтесь, – проворчал Кий-Коронат, – с погранзаставой будете работать вы.

– Внимание, оптическое предупреждение! – раздался пси-голос координатора спейсера. – Охранению приграничных зон императив «смотри в оба»!

– Очередная трансформация форм, – пояснил Демин, не меняя рассеянного тона, он тоже присоединился к оперативному полю управления и начал «пасти» свой сектор ответственности. – «Факел» – одна из наиболее простых его конфигураций, проще только эллипсоидный диск, похожий на огромный человеческий глаз.

В следующее мгновение «язык огня» Конструктора буквально за несколько секунд превратился в сгусток невиданных по сложности светящихся фигур, описать которые можно было только формулами, но никак не человеческим языком. Каждый завиток этого сверхсложного конгломерата форм «дышал», то усиливая свечение, то превращаясь в тлеющую головешку, и подчинялась эта пульсация свечения определенному ритму, напоминающему ритм тамтама. Холодок страха протек у Ратибора между лопаток, когда он представил, какого масштаба объект подчиняется синхронному переливу свечения с точностью до тысячных долей секунды, в то время как даже свет мог обежать тело Конструктора не раньше чем за две с половиной минуты!

– Внимание, наблюдается «еж-эффект»! – предупредил координатор. – Полное капсулирование!

– Изредка он вдруг начинает излучать энергию узкими пучками, «струнами», – пояснил Демин, – во все стороны, словно еж иголками ощетинивается. Похоже – держит с кем-то связь.

Ратибор уловил косой взгляд Железовского, понял, что мешает, и заторопился.

– Последний вопрос: кто из ученых занимается исследованием возможностей К-мигрантов? Савич или кто-то из его команды?

– Зачем это тебе? – буркнул комиссар.

– Пора несколько ограничить их террористическую деятельность.

– Тебе это не по зубам, – недовольно проговорил директор УАСС.

Ратибор посмотрел на него, не желая возражать. Железовский смотрел на безопасника, взвешивая решение.

– Обойму я тебе дать не могу, даже малую, свободных попросту нет.

– Поработаю в одиночку. Дайте проводку по треку в качестве свободного охотника.

– Сил хватит? Ты хорошо обо всем подумал?

– Да, – твердо ответил Ратибор.

– Освобожусь – поговорим. Настя знает, что ты… здесь?

– Нет.

Железовский повернул к нему голову, и Ратибор почувствовал мгновенный стыд, будто сделал такое, чему нет прощения. Голова закружилась, приступ слабости накатил неожиданно и остро, словно прорвало плотину. Стараясь не упасть, он слепо добрел до двери, закованный в броню эмоциональной блокировки, провожаемый внимательным взглядом комиссара: Аристарх понял его состояние, но не показал виду. В коридоре Ратибор отдохнул, справился с приступом, выслушав «доклады» всех органов тела, и вдруг с пронзительной четкостью увидел лицо Насти и услышал ее замирающий шепот: «Ра-ти-бор…»