– Дай очередь по кустам.

– Спятил? Босс голову открутит за шум.

– Ты что же, в самом деле так его боишься? Да он первым даст деру, если запахнет жареным.

– Но до этого успеет отдать своим палачам-вивисекторам для экспериментов, как тех троих. Индейцы не в счет. Ладно, пошли по маршруту. Надо было взять собак, чувствовали бы себя спокойнее.

– Что-то ты мне сегодня не нравишься, Ян. Нервный какой-то, напуганный... Зря я с тобой в паре пошел.

– Ну и катись, смельчак. Скажешь Дюку, пусть выделит для патрулирования Ушастого, я с ним как за каменной стеной.

– Неужели этот препарированный упырь не отбивает у тебя аппетит?

– Нисколько. Я человек не брезгливый.

– Да у него же взгляд мертвеца.

Один из двоих заржал.

– А обвиняешь в трусости меня. Двигай вперед, смельчак.

Голоса отдалились, смолкли. Послышался удаляющийся шорох осторожных шагов.

С минуту Кристофер и Джонатан не двигались, вслушиваясь в обычную шуршащую тишину сельвы, дожидаясь, пока в глазах перестанут мелькать яркие пятна после вспышки фонаря. Потом Улисс прошептал:

– Искать эскалатор или лифт нет смысла, хотя он должен быть. Придется идти на скалы без разведки и прикидки маршрута, иного выхода нет.

Торвилл почувствовал холодную тяжесть в желудке и молча стал разминать пальцы. Он никогда не штурмовал отвесные стены без снаряжения скалолазов: триконей, скальных крючков, кошек, стремян, молотка.

Улисс достал из заспинного кармана моток репшнура, обвязал себя и, отмерив пятнадцать футов, привязал другой конец к ремню Торвилла. Оба сделали петли через плечо и левую руку, подергали шнур, проверяя прочность зацепления.

– Я пойду первым, – шепнул Джонатан. – Иди по звуку. Рывок веревки – начинаешь движение. Надень очки, в них видно лучше.

– А ты?

– Я в них не нуждаюсь. Готов?

Торвилл встретил руку товарища.