— Вас к телефону, сэр. «Красная линия».
Полковник кивнул и в ответ на вопрошающий взгляд Хадли ответил, пожимая плечами:
— Меня требует на трубку кто-то из руководства, сейчас приду.
Его проводили в центральный пост диспетчерского пункта и вручили наушники с микрофоном. В наушниках заскрипел противный голос начальника второго отдела научно-технического управления АНБ адмирала Бурша:
— Тони? Кажется, люди Бешеного Билла пронюхали об испытаниях.
Галдеано сразу вспотел: Бешеным Биллом в Агентстве называли Уильяма Бейси, директора ЦРУ.
— Ты слышишь? Шеф в тихой панике. Как это могло случиться?
— Не знаю. Мы учли каждую деталь операции, проверили всех людей… Разве что Джарвик или Дэвис? Может, они служат сразу двум хозяевам?
— Приезжай сразу после испытаний, с отчетом.
Галдеано сбросил наушники и пробормотал заклинание:
— Избавь нас, Боже, от злого взгляда, большого зноя, ненастья тоже…
Кларк зажмурил глаза и тряхнул головой: светящиеся зеленые строчки на сером экране были обильно разбавлены цифирью и математическими символами, но, чтобы в них разобраться, не требовалось специального образования.
«Скорпион» не был ни рентгеновским лазером, ни ультрафиолетовым, ни лазером светового диапазона, он вообще не имел к лазерной технике никакого отношения. Хотя справедливости ради стоило отметить, что лазер, разработанный фирмой «Вестингауз», в оборудовании «скорпиона» присутствовал — для пристрелки.
Если бы описание «скорпиона» встретилось Кларку в научном издании, он счел бы эту публикацию за шутку физиков, такие шутки встречались в серьезных журналах. Но «скорпион» существовал в металле, он был материален и вещественно зрим и готовился показать все, на что был способен. Он мог на любом расстоянии инициировать спонтанный ядерный распад любых простых элементов, которые в естественных условиях не радиоактивны и могут существовать миллиарды лет! На сей раз «скорпион» был запрограммирован на возбуждение атомного распада железа.
Кларк и пилот молча смотрели друг на друга. Командир очнулся первым.