– Вы не имеете права…

Шаламов небрежно качнул пальцем.

Чистодей вздрогнул, остановился, кровь бросилась ему в лицо. Было видно, что он борется с волевым воздействием Шаламова, парализующим нервную систему. Справился! Снова сделал шаг вперед, упрямо боднув лбом воздух.

– Я не позволю вам…

– Это Я не позволю! – каркнул Шаламов, ощерясь, поднял руку… и перед ним вырос Железовский.

– Не горячись, Дан! Перед тобой не враги! Возможно, мы чего-то недопонимаем, неправильно думаем, не то делаем, но и ты, и мы – люди! Если, конечно, я не ошибаюсь в своей оценке. Давай отпустим ребят и спокойно во всем разберемся.

– Мне не в чем с вами разбираться! Вы сейчас же уберетесь отсюда! И больше не будете вмешиваться в деятельность йихаллах! Иначе!..

– Что – иначе? – с угрюмой кротостью усмехнулся Железовский. – Ты нас уничтожишь?

– С дороги! – глухо проговорил Шаламов, борясь с собой, и всех находящихся в зале шатнула невидимая сила. – Уходите, иначе я за себя не отвечаю!

Железовский оценивающе глянул на его изменившееся лицо с пылающими черным огнем глазами, кивнул спутникам:

– Возвращаемся.

– Она останется! – посмотрел на Дарью Шаламов.

Железовский потемнел, сказал тихо:

– Опомнись, Дан! Это же дочка Клима. Он спас тебя, вытащил из хроника…

– Я не просил его спасать меня, – пренебрежительно скривил губы Шаламов. – К тому же он мой должник. Он отнял у меня все: жену, дочь, смысл жизни…

– Ты сам отнял у себя все и продолжаешь множить ошибки. Мне обидно и стыдно за тебя.

– Обидно, когда твои мечты сбываются у других. А насчет стыдно… странно, что мне об этом говорит интрасенс. Разве супера способны стыдиться?

– Мы такие же люди, – возмутилась Дарья, выходя из-за спины Аристарха, – и испытываем те же чувства! Вам должно быть совестно, дядя Даниил! Я не останусь с вами! Папа вам не простит!

Последние слова оказались лишними, Дарья поняла это, но поздно.

Шаламов, с хмурой задумчивостью разглядывающий девушку, вздрогнул, глаза его побелели, налились яростью.