– Едва ли он сейчас человек. Черная гора…

– Это в нем говорит маатанин.

– Хотя бы отец уцелел!

– Не волнуйся за него, твой папа интрасенс и сумеет защититься. Куда мы теперь?

– Побудем здесь немного и вернемся. Хочу убедиться, что отец и мама живы.

Автомат зала включил обзор, и стены помещения исчезли. В глаза беглецов хлынул призрачно-золотистый свет, объемный и ощутимо пушистый. Юпитер занимал своей дымящейся тушей чуть ли не весь купол неба, громадный, таинственный, равнодушный к человеку и его переживаниям. Серебряные и голубоватые струи метановых облаков перекрещивались, свивались в петли, неслись в удивительном танце, создавая странные пейзажи, и любоваться этим чудом природы можно было часами.

Дарья затихла.

– Красиво…

Дар не ответил, прислушиваясь к тишине станции. Показалось, кто-то посмотрел ему в спину, угрюмо и недовольно.

Пол под ногами содрогнулся.

– Что это? – очнулась девушка.

В центре зала вспыхнуло переливчатое облако, покрылось слоем ослепительных искр и превратилось в черную многогорбую глыбу.

– Даниил!

Дар одним мысленным «толчком» включил трансфер.

«Переход фиксирован…»

«Ближайшее будущее! – перебил оператора Дар. – Ближайший узел перехода! Быстрее, пожалуйста!»

Будучи всего лишь особого рода искусственным интеллектом, оператор не обиделся. Он понимал, что существуют экстремальные ситуации, разрешение которых не связано с соблюдением законов вежливости.

Шаламов не успел задержать беглецов. Трансфер унес их в невидимую, но реально существующую систему связи прошлого с будущим, которую люди называли Сетью орилоунского метро.

Бросок по «струне» метро закончился в полной темноте.