— Соболев Матвей Фомич, вы обвиняетесь в нарушении закона о поселении и прописке в этой квартире и незаконном владении оружием. Вот постановление на ваш арест, подписанное прокурором Шеховым, ознакомьтесь.

Матвей прочел постановление, пожал плечами.

— Тут какое-то недоразумение. Это квартира моего друга, отбывающего сейчас наказание в колонии, он дал мне ключи. А оружие я сроду не носил, боюсь: оно ведь стреляет.

— Разберемся. Обыщите здесь все, орлы. Идемте, Соболев.

— Если разрешите, после обыска. Очень, знаете ли, не хочется отвечать перед другом за пропажу вещей.

— Вот козел! — яростно сверкнул глазами один из омоновцев. — Серж, дай я ему двину по морде. Скажем, сопротивлялся. Блатняк, только что вышел, а строит интеллигента.

— Ты что же оскорбляешь ребят? — нахмурился командир. — Мы при исполнении.

— Так ведь не первый раз замужем, — хмыкнул Матвей. — Не люблю оставаться в долгу не по своей вине.

— Вот козел! — снова взорвался омоновец.

— Ты что, специально нарываешься? — удивился старлей. — Нам ведь приказано доставить, а ты и в самом деле сопротивлялся. Я правильно изъясняюсь?

— Только не делай умное лицо, — простодушно сказал Матвей, краешком глаза наблюдая за «орлами», обратившими внимание на книжный шкаф, — ты же офицер.

Старший лейтенант дураком не был и отреагировал как надо: его удар — локоть вверх, с разворотом корпуса, классический хирамэки, что в переводе означает «искра, вспышка», — едва не застал Матвея врасплох. Но он вовремя отскочил назад, словно отброшенный ударом, и грохнулся головой в шкаф. Посыпались стекла, и это отвлекло тех, кто разглядывал книжные полки, маскирующие вход в кабинет.

— Я предупреждал, — равнодушно глянул на лежащего Матвея командир отделения. — Не провоцируй. Берите его, орлы, и пошли. Что-нибудь нашли?

— Ничего, — последовал ответ. — Оружия тоже нет.

— Значит, успел перепрятать. У него тут прямо рай, надо же.

Пока выводили Матвея во двор, он напряженно прислушивался. Если бы омоновцы нашли кабинет, поднялся бы шум. Но все было тихо. И когда вниз спустились последние бойцы отряда, Матвей начал схватку, отлично понимая, что в СИЗО у него вряд ли появится шанс выйти на свободу и доделать начатое.

ОМОН прикатил на двух машинах: двадцатиместном микроавтобусе «Тойота» и в джипе «Чероки». Считая операцию законченной, бойцы стягивались к микроавтобусу, похожему на зализанный «уазик», а двое «беретов» подтолкнули Соболева к джипу, где в кабине умещалось пять человек. В нем ехал командир подразделения.

Освободился Матвей от захвата легко: никто не ожидал сопротивления в столь безнадежной ситуации, да и приему сихо-нагэ[59], который с самого начала применил Матвей, невозможно было противостоять. Пока омоновцы, оторопев, летели в разные стороны, Матвей достал шедшего впереди бойца левым ёко-гэри[60] и прыгнул к джипу.