— Пока только общие, более углубленные потребуют дополнительного времени. Но даже предварительное исследование принесло неожиданный результат — у обоих обнаружен шкитамин в полуактивном состоянии.

— Так они к нам с Зира явились? — Я уже слышал этот бас, мужика называли Парбом.

Вопрос остался без ответа, Гонз явно не желал отвлекаться от основной для себя темы.

— Вы ввели антидот?

— Сразу после выявления зиранской отравы, доктор.

— Отлично! Что еще необычного?

— Один из пришельцев говорит на нашем языке. Вас это не смущает, доктор? — Бас снова дал о себе знать.

— Его речевые особенности меня не интересуют. Главное сейчас — разобраться с порталом.

— Я навел справки, — не унимался оппонент Гонза. — Тот, кто меньше ростом, — Костанг. Служил в разведке, потом, по слухам, был переведен то ли в диверсионный отдел, то ли в контрразведку…

— Парб, хватит! Мы тут решаем проблемы выживания нации, а вас заботит судьба какого-то паршивого пришельца. В крайнем случае сотрем ему пару дней памяти и подкинем майору Тарлу. Но, думаю, до этого не дойдет. Мое чутье подсказывает — мы на грани великого открытия. Правительство обязательно одобрит действия Уник-центра, но нам нужны результаты. Уже завтра. В крайнем случае — послезавтра.

— А если их не будет?

После небольшой паузы тот, которого звали Гонзом, уже не столь восторженным тоном поинтересовался:

— Лирз, вы сделали то, что я просил?

— Да, доктор. Группа сержанта Токха в полном составе находится в восьмом изоляторе. По легенде, они премированы трехдневным отпуском в тыл. По первому же приказу бойцы будут ликвидированы.

— Сколько времени прошло с тех пор, как их сюда доставили?

— Пять часов.

— Значит, у нас еще двое суток впереди. Тогда спешить не будем. Сначала исследования, коллеги.

Так вот куда я попал! Об Уник-центре как-то случайно проговорилась мама. В нем ученые умы Ларгонии работали с уникумами, пытаясь усилить их способности. В основном изучали местных. Но раз в год каждый из чужаков, кто был наделен даром, проводил тут не менее двух суток. Охранялось заведение, по словам матери, еще круче, чем штаб дивизии.

«Значит, это я паршивый пришелец? И чего, спрашивается, тогда жилы себе рву? Пусть бы сами и спасали свой мир, так нет, они еще и другим мешают. — Слова Гонза больно ударили по самолюбию, захотелось плюнуть и послать всех куда подальше. — Нет, хоть я тут и родился, но это чужой мир. А родина, она по ту сторону портала. С этого момента именно ее интересы будут для меня важными, а Ларгония… Что ж, используем ее ресурсы во благо Земли, и только!»