Мужчина с неловкой улыбкой опустил взгляд вниз, на свисающий на перевязке неподвижный протез.

— Но со временем я понял, что это было не наказание. Но доверие. Понимаешь? Хронос был его злейшим врагом. Эриадным разумом, который мог существовать в привязке к своему ненастоящему телу. И через любую часть тела могла проявиться его сущность. Кид сам мне это рассказал. Он доверился мне дважды. Первый раз, когда сохранил жизнь после моего необдуманного нападения на него и его семью. А второй раз, когда заменил мне потерянную руку этим протезом. Он тогда с легкостью победил меня, мнившего себя бессмертным пиратом. Втоптал в грязь коротким движением. Потом протянул мне руку… привинтил ее и протянул уже свою руку, позволив подняться из этой грязи. И физически, и морально. Он знал, что я могу воспользоваться им, раскрыть его секреты, превратиться в монстра. Но все равно доверился мне. И я не мог обмануть это доверие!

Едва ли Сойер многое понимал, но в целом слова Рэна удовлетворяли любопытство юноши. Но слова и в половину не так эффектно передавали отношение Рэна к подарку Кида, как его голос и глаза. Они были полны восхищения и азарта.

— Знаешь, я слабо помню свою жизнь до той встречи с Кидом. Что-то серое, будничное, невнятное, — продолжил Рэн, медленно двинувшись по одному из коридоров. — В любом случае, это была не жизнь по сравнению с тем, что настало после. Когда я познакомился с Кидом, мое существование наполнилось красками и настоящей жизнью. Я был бесконечно благодарен своему другу за то, кем он позволил мне стать. Вместо дикого бандита я превратился в ближайшего приспешника и друга величайшего сталкера всех времен. И хранителем побежденной им угрозы. Да, со временем я понял, что этот протез — был символом величайшего доверия Кида ко мне. И моего доверия ему. Это было для меня столь важно, что я буквально сросся с небрежно данной мне кличкой «Однорукий». Я даже забыл свое второе имя из-за нее, но ничуть об этом не жалею. Этот протез стал частью меня, моим достоинством, доказательством моей преданности Киду и безграничной благодарности ему за то, что он сделал со мной.

Какое-то время компаньоны прошли в молчании. Сойер явно серьезно отнесся к словам Рэна, и за его стеклянным взглядом оживали образы прошлого, великих побед и свершений. Картины безграничной человеческой дружбы великих героев. И омрачить эти фантазии не могла даже гнетущая атмосфера станции Альянса, заполненной трупами побежденной армии.

— А что конкретно за силы кроются в этом протезе? Что могло случиться, начни ты использоваться скрытые в нем силы? — осторожно поинтересовался Сойер. — Возвращение Хроноса в новом теле через твое сознание?