– Не стреляйте! Я выхожу!

И бросил пистолет на пол. Он ударился с явным шумом. Так, чтобы услышали в коридоре.

– Медленно выходи в коридор с поднятыми руками. Одно движение, и ты калека на всю жизнь! – приказали мне снаружи.

Я выполнил приказ.

– Повернись!

Я развернулся спиной. Ольшак и ещё один мордоворот держали меня на мушке, грамотно, не перекрывая сектор обстрела. Ещё один приблизился ко мне.

– Ляг на пол, ноги скрестить, руки за спину!

Я последовательно выполнил команду. Меня быстро обыскали, вытащили второй пистолет, гранату. На запястьях щёлкнули наручники.

– Поднимите его!

Меня рывком поставили на ноги. Я поднял голову. Ольшак стоял напротив меня и довольно ухмылялся, глядя на мою помятую физиономию.

Хрясть! Я согнулся пополам.

– Это тебе за моих людей! – Он размахнулся и ударил ещё раз. Я упал, он снова ударил ногами, по рёбрам.

– Прекратить! – Резкий окрик на немецком заставил сержанта остановиться.

Он скорчил недовольную физиономию, но отошёл в сторону. Я вгляделся помутневшим сознанием в фигуру приближающегося мужчины. Думал, что это мой старый приятель, но нет, молодой мужчина в немецкой форме с лейтенантскими нашивками был мне не знаком.

– Вот ты и добегался, русский! – Его лицо ничего не выражало, но глаза… Глаза холодные, они пробирают до костей, так смотрит на тебя смерть.

Проклятые немцы! Так и хочется стереть этот взгляд, но не могу!

Не могу!

– Тебя ждёт мой начальник, – продолжал тем временем немец. – Я думаю, – лейтенант посмотрел на часы, – он будет здесь часа через три. Майор хочет поговорить с тобой лично, выяснить, кто ты такой! А потом…

Он сделал многозначительную паузу. Ольшак мерзко усмехнулся, и я не сдержался!

Ударил ногой под колено. Он вскрикнул, упал рядом, и я со всего размаху ударил его головой в переносицу.