- Уступим, только с возвратом. - весело сказал боец. - Водителя оставить?

- Конечно с возвратом! - оживился главный и, улыбнувшись, добавил: - Водителя не надо. Благодарю за службу.

- Служу отечеству! - отчеканил зубами боец, козырнув главному.

Козырнув в ответ, военный в чёрных очках повернулся и пошёл к вертолёту. Из салона на него уже смотрели трое лиц, точно так же скрытых под тёмными очками и одетых в зимнюю экипировку. Рядом с ними сидел мужчина в чёрной зимней шинели, шапке со звездой и при погонах. Он пожаловался подходящему к борту главному:

- Ну что за дела? Сейчас полковник узнает, будет меня отчитывать, мол не смог обеспечить безопасность операции!

- Не волнуйся, Гринец, я шепну Шаймуратову, никто ничего и не спросит. - сказал тот и, оборачиваясь на строительный вагончик, добавил: - Вы не могли ничего сделать. И мы не могли. Нас просканили…

- Хочешь сказать, этот тоже сенс? - спросил неуверенно второй.

- Там уже никого! Ушёл, гад!

- Вы о чём? - не понял Гринец.

- Так, забирайте подполковника и летите на базу! - крикнул главный пилотам через стекло кабины, а потом скомандовал оставшимся в вертолёте: - А вы за мной.

- Не, а я не понял! - не унимался подполковник Гринец, глядя на выходящих из вертолёта людей. - А мне кто-нибудь хоть что-то объяснит? Я всё-таки руковожу вашей безопасностью!

- Нашей безопасностью, - улыбнулся мужчина в очках, - руководят свыше. А вам я, увы, ничего не могу сказать. Секретно.

Вертолёт вновь включил двигатели. Из его двери вышли трое, спрыгнув на уже чистую от снега почву. Все они были как на подбор: одинаковая снежная экипировка с синими, белыми и серыми пятнами, одинаковые модные солнцезащитные очки на глазах. Двое из них были с рюкзаками песчаного цвета. Один был на пол головы ниже остальных. Другой был чуть полнее остальных. Все, кроме самого низкого, ростом были почти с главного.

Спецназовцы, тем временем, уместились на борт одного из «тигров» и медленно отъезжали от места посадки. И четверо экипированных людей направились к вагончику, пока вертолёт набирал обороты и отрывался от земли.

Открыв дверь, они вошли внутрь, когда гул вертолёта был уже на достаточном от поляны расстоянии, чтобы можно было говорить. Кто-то снял очки, кто-то опустил их на нос, все смотрели в разные стороны. Внутри вагончика не было никого и ничего. Только серые доски, которыми был обит изнутри этот некогда временный дом строителей-вахтовиков, смотрели на вошедших с тоской и угрюмостью. Окна были заколочены, и свет солнца бил внутрь только через распахнутую настежь дверь. Прозвучал тихий вопрос: