И ни разу об этом не пожалел. Острый ум Эверта по-настоящему развернулся на новой службе, а когда Антон Николаевич (уже примеривший генеральские эполеты), стал начальником штаба Отдельного корпуса жандармов, барон стал его помощником по особо деликатным делам. К каковым относилось все, так или иначе связанное с масонскими и оккультными организациям, запрещенными в Российской Империи — и, тем не менее, весьма популярным в петербургском обществе.

Ожидая Эверта, генерал велел принести канделябры со свечами и разжечь камин, прикрутив, предварительно газовые рожки. И теперь командир Отдельного корпуса жандармов со своим доверенным сотрудником, предавались привычному занятию: беседовали о делах за кубинскими сигарами, до которых оба были большие охотники.

Антон Николаевич пододвинул гостю шкатулку для сигар, стоящую рядом с зажигательницей, смахивающей на керосиновую лампу: стеклянный пузырь поверх медной банки с краником.

Эверт покосился на приспособление с некоторой опаской — внутри «огнива Дёберейнера» пряталась цинковая пластина, порождающая в реакции с серной кислотой водород. Горючий газ, попадая на губку катализатора, воспламенялся, и от зажигательницы можно было прикуривать. Эверту, конечно, был знаком этот хитроумный прибор, благо в моду он вошел еще при царствовании отца нынешнего Государя. И все же барон предпочел бы выудить уголек из камина, а не прибегать к алхимическим опытам. Останавливало уважение к владельцу кабинета. Эверт со вздохом потянулся к «огниву», прикурил и поспешно прикрутил бронзовый краник. Огонь погас; давление в стеклянном пузыре выросло, отжав кислоту от цинка, и выделение газа прекратилось. «Интересно, если уронить — рванёт или нет?» — подумал он, бережно отодвигая опасное устройство подальше от края стола.

Генерал с лёгкой насмешкой следил за этими манипуляциями.

— Не доверяете техническим приспособлениям? Может, оно и верно…

Эверт неопределенно пожал плечами.

— Что ж с ними делать, барон? — генерал пристроил сигару на край массивной малахитовой пепельницы, украшенной бронзовым изображением филина. — Ну, закроем мы одну газетенку за откровенно розенкрейцерские статейки — что, другие строчить перестанут? Наоборот, еще больше будут усердствовать!

— Да уж будьте уверены. — усмехнулся Эверт. — Не сомневаюсь, нынешнее обострение умело режиссировано и…

— …и режиссёр — за границей? — подхватил генерал. — Всё-то вы, батенька, об иностранных заговорах!

— Уж, простите, Антон Николаич, что отбиваю хлеб у нашего шестого отделения[82], но судите сами…